Тринадцать поэтов. Портреты и публикации. В. Э. Молодяков
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Тринадцать поэтов. Портреты и публикации - В. Э. Молодяков страница 9

СКАЧАТЬ строго организованные и лаконичные миниатюры, которые легко объединяются в циклы и значимы сами по себе. Поздние стихи Дмитрия Петровича – своего рода лирический дневник, записи в котором не связаны между собой, но проникнуты общим настроением, общей позицией автора по отношению к окружающему миру. Это и автопортрет поэта, чистого, целомудренного, целеустремленного и на редкость гармоничного человека, что особенно важно с учетом скудости биографических сведений о нем.

      Немного слов и песен надо,

      Когда кругом царит краса,

      Когда на листья винограда

      Нисходит сонная роса,

      И над молчаньем южной ночи

      В лучах предвечного огня

      Трепещут звезд живые очи,

      Мечту туманя и маня.

      Если б не этот потерянный взгляд,

      Если б не этот запущенный сад,

      Если б не темная роскошь волос,

      Если б не глянец рассыпанных кос,

      Если бы в сердце не песня без слов,

      Если б не сумрак и шорох листов,

      Если б не эта зовущая мгла,

      Если б не звезды, как сны, без числа…

      Как сложилась судьба литературного наследия Шестакова после его смерти? Установить местонахождение основного архива (научные работы, переводы, переписка) не удалось – возможно, он не сохранился, как не сохранился архив его брата Сергея Петровича. Часть бумаг, включая вырезки и черновики, Дмитрий Петрович, по сообщению его дочери А. Д. Шестаковой, уничтожил в конце жизни как «ненужное», а возможно, опасаясь ареста или обыска (насколько известно, и того, и другого ему удалось избежать). Хранившиеся у него рукописи стихов друга Перцов, вместе с частью своих бумаг, в 1939 г. продал С. Н. Дурылину, в составе архива которого они ныне находятся в РГАЛИ. «Я очень рад, что Вы берете Шестакова, – писал ему Петр Петрович 23 июня 1939 г. – Я уверен, что Вы его полюбите и он у Вас не будет мертвым №, как в музее. У него тихая и замкнутая, но чистая и нежная душа, которая невольно поет, хотя и “комнатным” голосом. Полный контраст с теперешними, с позволения сказать, “поэтами”. Конечно, я доставлю Вам и книжку его». «Когда-нибудь кто-нибудь его раскопает и пристроит <?> в литературный оборот, – продолжал Петр Петрович 2 июля 1939 г. – Нет ли у Вас какого-нибудь знакомого юноши, вроде [К. В.] Пигарева, который бы заинтересовался этой темой?»[14]. Однако «знакомого юноши» не нашлось.

      Рукописи, оставшиеся в семье, сохранил Петр Дмитриевич. В 1969 г., когда он жил на пенсии в Москве, его разыскал Л. К. Долгополов, который, начав работу над подготовкой сборника Поэты 1880–1890 для Большой серии «Библиотеки поэта», обратил внимание на совершенно забытого к тому времени Шестакова[15], но еще не знал о наличии его поздних, неопубликованных произведений. Знакомство стало радостным событием и для ученого, и для сына поэта, потерявшего надежду на то, что наследие отца может быть востребовано и вообще кому-то нужно. По решению семейного совета Петр СКАЧАТЬ



<p>14</p>

РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 2. Ед. хр. 617. ЛЛ. 34 об, 36. Сообщено А. Л. Соболевым.

<p>15</p>

Едва ли единственным литератором, кто вспомнил его посмертно, но раньше Долгополова, был эмигрантский знаток «неизвестных поэтов» Э. М. Райс, писавший 19 октября 1955 г. В. Ф. Маркову: «По-моему, переоценке надо подвергать не только отдельных знаменитых поэтов, но и все поэтическое наследие. Надо открывать незамеченных. Вот я ищу стихи В. Дрен-тельна, Бутурлина, Д. П. Шестакова (конца XIX в.) – интересных современников Надсона, предтеч символизма, знакомых мне только по отрывкам» [ «Если чудо вообще возможно за границей…». Эпоха 1950-х годов в переписке русских литераторов-эмигрантов. М., 2008. С. 577.].