Манипуляция продолжается. Стратегия разрухи. Сергей Кара-Мурза

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ количественной мере, был ложным, но этого образованная публика не замечала.

      Так же обстояло дело и с промышленными предприятиями. Когда в 1991 г. начали внушать мысль о благодатном смысле приватизации, говорилось: «Необходимо приватизировать промышленность, ибо государство не может содержать убыточные предприятия, из-за которых у нас огромный дефицит бюджета».

      Реальность же такова: за весь 1990 г. убытки нерентабельных промышленных предприятий СССР составили в сумме 2,5 млрд. руб., а валовой национальный продукт, произведенный всей совокупностью промышленных предприятий – 320 млрд. руб.! Убытки части системы составляют менее 1 % произведенной ею добавленной стоимости – и такую систему предлагают приватизировать, аргументируя ее «нерентабельностью». Кстати, в 1991 г., когда был принят закон о приватизации, убыток от всех нерентабельных промышленных предприятий составил менее 1 % от дефицита госбюджета, который взметнулся до 1000 млрд. руб.

      Грубое нарушение меры часто является следствием устранения той системы координат, в которой измерение приобретает смысл. Ценным учебным материалом, который показывает глубину поражения меры, служит миф об избытке тракторов в советском сельском хозяйстве.

      «Парадигмальное» значение для этого мифа приобрело утверждение официального руководителя тогдашней экономической науки академика А. Г. Аганбегяна о том, что в сельском хозяйстве СССР имеется в два-три раза больше тракторов, чем необходимо. Дословно Аганбегян пишет: «Результат [абсурда плановой системы] – разрыв между производством и социальными потребностями. Очень показателен пример с тракторами. СССР производит в 4,8 раз больше тракторов, чем США, хотя отстает от них в производстве сельскохозяйственной продукции. Необходимы ли эти трактора? Эти трактора не нужны сельскому хозяйству, и если бы их покупали за свои деньги и рационально использовали, хватило бы в два или три раза меньше машин» [25]. Это утверждение произвело столь сильное впечатление на мировое сообщество экономистов, что не раз цитировалось на Западе не только в прессе, но и в серьезных монографиях.

      Задав меру, содержащую в себе оценку состояния («Эти трактора не нужны сельскому хозяйству… хватило бы в два или три раза меньше машин»), академик устранил систему координат, в которой его мера могла бы иметь смысл. А у экономистов, читавших это высказывание академика, не возникало желания встроить данную им меру в реальный контекст и задать себе вопрос: «При чем здесь производство тракторов в США? Сколько тракторов следует считать необходимым именно для СССР? Сколько тракторов имеется в ФРГ, в Италии, в Польше?»

      Разве не удивительно было слышать, что советским колхозникам хватило бы в три раза меньше тракторов, чем то число, что они имели? Когда же наша промышленность успела так перенасытить село тракторами? Разве на Западе фермеры имели в три раза меньше тракторов, чем советские колхозники? Аганбегян не назвал норму насыщенности хозяйства тракторами у фермеров, а должен был назвать.

      В СКАЧАТЬ