Лицей 2020. Четвертый выпуск. Ринат Газизов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рукой. Лишь пряные семена раскатаны поверху корки: картечь кориандра.

      Пороховой дым войны и кислая горечь утраты.

      Бородинский.

      – Хочешь, Слава, – приведу сюда Лёшу? Одного? Звонок – и он примчится. Потолкуете как мужики, а? Лёша – светлый человек, он меня простил, он себя простил. Дай позвонить, Лёша и тебя простит.

      Слава не отвечает, потому что леди в красном заводит свой танец.

      Время разматывает вспять.

      Рожь превращается в ржавчину, та кроет металл, запах крови облепляет платьем, оно – ярое пламя.

      – Ты же с грехом не проживёшь, Слава. Ты для людей трудишься, а с таким грузом… нет, не проживёшь. Ты – кормилец, а не мститель.

      Отец Сергий для неё “Лёша”. Что знает Слава о Лёше? Да ничего, слухи, пустяки. Знакомый майор жёниной маман говорил: не рыпайся на эту парочку. Конечно, священник был за рулём, кто ещё? От него был выхлоп, от божьего представителя. Им закон побоку, у них право, а у нас лево.

      У Лёши есть жена Рита.

      У Славы нет жены Милы.

      Какой во всём этом смысл?

      Не отвлекайся, Славян. Вылезай из моего декольте и суку эту профессионально рассмотри.

      Ухоженная Рита, прошаренная баба из мира Рынка. Она ещё зубы заговаривает, позу держит, а Слава в ней находит сплошь дефекты. Тусклую корку переменчивой твёрдости: здесь не гнётся, а тут даёт слабину, угрожая грыжей. Трещины, разрывы мякиша, вздутость – это от страха, брожение совести. Внутри себя она не просто беспокойна, она брыкается, извивается, порядком изношена. На привычной воле тянет: тогда откупились, отобьёмся сейчас, а вечером празднуем и – по новой. Её подновляют курорты, салоны и врачи, но это всё наносное; улучшители.

      Рита уже поломана, потому что убила. Теперь томится на малом огне, доходит, готова пойти в утиль.

      Что ж такое.

      На язык лишь триады слов и лезут.

      Такой брак, известное дело, отправляют на переделку, говорит Мила, в хрустящие палочки или в сухари.

      – Лучше в сухари, – говорит Слава.

      Снимает с шеи Риты золотой крест. Убирает в карман.

      Подносит хлеб к искусанным устам, Рита послушно открывает рот: надо не рыпаться, а делать как просит, он же сумасшедший. Но, может, и одумается… её уже ищут, тянуть время…

      Рита жуёт и проглатывает.

      Затем открывает рот.

      Она кричит, и из глотки своей, как из зёва духовки, обдаёт столовую ароматом пекущегося бородинского. Горло светится изнутри шмелиным брюшком. Рита вибрирует, гудит раскалённой трубой. Слышны ноты ржаного теста, рвущаяся в утробе картечь кориандра, кислый привкус закваски. Рита ревёт, глаза выдавливает на скулы и пропекает, губы – устье вулкана, она ревёт и ревёт, заземляя, понижая тон, и сильнее плавится тело, оплывает, пригорает, прикипая к стулу, так что деревянная спинка вдаётся дыбой в отслаивающееся мясо спины, жир ягодиц мутной жёлтой жижей стекает по ножкам, от горящих стоп её занимаются СКАЧАТЬ