Ночной консьерж. Йен Фишер

Чтение книги онлайн.

      Голоса преследовали с раннего детства. Чувство вины – сломанный компас, который каждого заводит в его личный тупик, – начиналось с голосов. Он родился в год сентиментального полета олимпийского Мишки на связке воздушных шаров в прозрачное московское небо. Мать рассказывала, что роды проходили трудно, врачи уже собрались делать кесарево сечение.

      – А он вдруг как-то развернулся во мне и вышел… – на этом месте рассказа мать всегда разводила руками и закатывала глаза, предоставляя слушателям самим оценить, что в этом случае сыграло решающую роль – божественное провидение или его врожденная ловкость. Ему нравилось думать, что ловкость.

      Пока родители и соседи плакали перед телевизором, глядя на улетающего в облака медведя, он мочил пеленки и тоже плакал, чтобы привлечь к себе внимание. И тогда вступала хоровая разноголосица.

      – Что же ты, а? Нам назло?

      – Не можешь тихо полежать?

      – Должен был только через час описаться!

      – Хватит! Держи давай, я новую пеленку намотаю…

      Он не претендовал на то, чтобы быть центром вселенной. Он даже не стремился затмить в сердцах окружающих плюшевого олимпийского медведя. Но чувствовать себя обязанным исполнять чьи-то планы, подчиняться – людям или правилам – было невыносимо. Он продолжал мочиться не по графику. Голоса раздавались чаще и громче. Он пытался перекричать их. Странно, собственный плач не вызывал в нем желания отключить слух, чтобы погрузиться в абсолютную тишину.

      В школе разноголосица усилилась. Голоса требующие, голоса приказывающие, голоса выговаривающие, призывающие к ответственности. Учителя были к нему снисходительны. Если бы не их беззлобность, его аттестат выглядел бы гораздо хуже.

      Маленький городок в южной Украине, где он рос, не баловал своих жителей обилием развлечений. В местном драматическом театре практиковалась в трактовках мировой классики труппа спивающихся неудачников. В единственный кинотеатр изредка привозили далеко не новые фильмы. Оставался еще Дворец культуры шахтеров, куда раз в месяц наезжали гастролеры – от группы «Мираж» до экстрасенса Кашпировского. Очень трудно было попасть во Дворец культуры на выступление столичных знаменитостей. Но его школьные педагоги почти всегда попадали. Дело было в том, что принципиальный и неприступный администратор Дворца культуры Богдан Фисенко имел душевную слабость к его старшей сестре Гале. Некому было упрекнуть его в том, что иногда он пользовался этой слабостью с целью повышения собственной успеваемости.

      – Ох, и ловок же ты, Кацуро! – прищелкивал языком сизоносый трудовик, – ловок, а табуретка у тебя СКАЧАТЬ