Сполошный колокол. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Ничего, – сказал Коза, – согреешься. Вот веничек тебе. Похлещись.

      Дал веник и стал развешивать у печи Донатовы одежды.

      «А ведь люди здесь и впрямь добрые», – подумал Донат, вспомнил яму и опять содрогнулся.

      Увидал на полу свой пояс. Выскочил из лохани. Отнял у Прокофия свои штаны.

      – Я сам повешу.

      – Мойся уж.

      – Нет. Я сам!

      – Как хочешь… Выжми штаны-то, просохнуть не успеют.

      Прокофий ушел. Донат схватил пояс, прощупал. Тыльной стороной ладони вытер вспотевшее лицо.

      «Слава Богу! Целы денежки!»

      Повесил на веревку штаны, подвинул кафтан, повесил пояс. Чтоб на глазах был.

      Чуя под ногами пол, чуя тело свое, подошел к лохани, сел в теплую воду, умылся.

      Москва решила

      – Одна тысяча пятьсот и один!..

      Государь царь и великий князь Алексей Михайлович в тысяча пятьсот первый раз опустился на колени перед образом Иисуса Христа и, глядя на лик преданными глазами, невинными, как цветущий лен, печальными, как лесные безлюдные озера, заплакал, будто девушка, слезой обильной, привычной, врачующей грустное сердце.

      И воскликнул государь:

      – Свершись, о чудо! Не для себя прошу – для уставшего от бедности, несчастного народа моего. Не победной войны, возвышающей цесарей, жажду – любезного тебе, Господи, мира! Ищу не славы вечной, царской шапкой обременен, но тишины! Не в разгуле провожу ночи молодости драгоценной – в молитвах. Вразуми!

      Царю было двадцать лет, потому и не скупился на поклоны. Силенка взыгрывала, и, опасаясь норова своего, как застоявшегося коня, государь загонял себя в церковь и был в молитве неистов.

      Покладистый, за слово свое не цеплялся безумным утопающим – умных людей слушал и слушался. Со стороны – мякиш. Ручеек с кисельными берегами. А про то, что в киселе булат утоплен, может, никто и не знал. И не надо было никому знать. Сам-то Алексей про него помнил всегда, и в том были его крепости.

      Государь поклоны бил да посчитывал. И бояре его толстые, государевы поклоны посчитывая, изумлению своему неподдельному радовались безмерно: Романов-то Алексей – первейший среди них. По усердию…

      Полторы тысячи ежедневных поклонов – не мал подвиг. Где на земле другого такого государя молитвенного сыщешь? В каких таких счастливых царствах? В немцах, что ли, прости Господи?

      Алексей-то, царь, за всю Россию молитвенник! Благословенная, святая страна! Благородный, блаженнейший царь! Целомудренный, счастливый, богобоязненный, угодный Богу народ!

      А чуда не совершилось! Нет как нет чуда на Руси. А уж ведь и ждут его! Ни в какой заморщине так ждать не умеют. А уж молят как чудо-то и всё не вымолят. Унижаются нижайше, да все не вынищенствуют, не отъюродствуют. А без чуда можно ли на Руси жить?!

      Оттого и не живут – мыкаются.

      В том 1650 году без чуда было всему государству Русскому СКАЧАТЬ