SACRÉ BLEU. Комедия д’искусства. Кристофер Мур

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сына наружу и не показать ему рассвет? Как только ты превратишь его в художника, он его больше не увидит – эта публика так рано не встает. – И она проскользила вальсом мимо большого деревянного стола и вверх по лестнице к ним в квартиру.

      Люсьен с отцом тихонько вышли через боковую дверь шестого номера по рю Норвен и улизнули в щель между зданиями, за спинами у собравшихся покупателей. Потом – через пляс дю Тёртр, посмотреть сверху на весь Париж.

      Бютт-Монмартр возвышался на четыреста футов над северной оконечностью города. Столетиями Монмартр был отдельной деревушкой за городскими стенами, но те передвинулись, а потом их снесли вообще, чтобы на их месте проложить бульвары. А деревушка так и осталась деревушкой посреди одного их крупнейших городов на свете. И если ты был парижским художником, то голодать переселялся именно на Монмартр, а Папаша Лессар тебе этого делать не давал.

      Из кармана фартука Лессар-старший извлек маленькую трубку и раскурил ее от спички. Он стоял, положив руку сыну на плечо, – так он стоял шесть утр в неделю и курил, пока они смотрели, как весь город розовеет от зари.

      У Люсьена то было лучшее время суток: с работой почти что покончено, уроки в школе еще не начались, а папа разговаривал с ним так, будто он единственный собеседник на свете. Он воображал себя юным Моисеем, Избранным, а папина трубка была Неопалимой Купиной. Вот только Моисеем он был эдаким малорослым, французским католиком в придачу – и ни слова не понимал по-древнееврейски, на котором с ним разговаривал кустик.

      – Смотри, вон там видно Лувр, – говорил Папаша Лессар. – Знаешь, до того, как Осман изменил Париж, двор Лувра был трущобами, где рабочие жили со своими семьями? Там вырос месье Ренуар.

      – Да, – ответил Люсьен, стремясь показать отцу, какой он уже взрослый. – Он рассказывал, как в детстве чинил проказы над гвардейцами королевы Амалии. – Люсьен знал месье Ренуара лучше, чем других отцовских художников, – тот согласился учить мальчика рисованию в обмен на хлеб, кофе и выпечку. Хотя они много времени проводили вместе, Ренуару Люсьен, похоже, не очень нравился. Мальчик думал, что все дело тут, может быть, в сифилисе.

      Тема всплыла у них на втором уроке, когда Люсьен жаловался, что он недостаточно сообразителен для художника.

      – Искусство – это не про мышление, Люсьен, – сказал Ренуар. – Все зависит от навыка, который у тебя в руках. Я вот не интеллектуал. У меня нет воображения. Я пишу то, что вижу. Можно гораздо больше понять о человеке по его рукам, чем из беседы с ним.

      – Но у вас вот маленькие руки, месье, – ответил мальчик. Ренуар вообще был человек некрупный. Мадам Жакоб, хозяйка молочной лавки на другой стороне площади, вечно старалась выдать за него замуж одну из своих дочерей: та, грозилась она, его откормит да и присматривать за ним будет получше.

      – Ты это о чем? – спросил Ренуар.

      – Ни о чем, – ответил Люсьен.

      – У тебя СКАЧАТЬ