Как общаться с пользой и получать от этого удовольствие. Элизабет Гуммессон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в школе. Хочу что-нибудь другое.

      Тут я должна сказать, что, если бы эта юная леди решила пройти прослушивание в театральную школу, ее бы взяли без вопросов, потому что она – воплощенная драма. Она устремляется к холодильнику и открывает дверцу.

      Дочь. Есть тут что-нибудь съедобное?!

      Я. Я приготовила ужин, и мы будем его есть. Цыпленок совсем не такой, как в школе, – рецептов много. Закрой холодильник и садись за стол. Давайте ужинать.

      Потом следуют разные вариации на тему «Ужин так себе, нельзя же есть одно и то же два раза в день, я хочу что-нибудь другое», а я отвечаю что-то вроде «Мы должны быть благодарны за то, что у нас есть еда. Столько людей в мире голодает. Кроме того, я потратила время и силы, чтобы приготовить вкусный ужин». Обстановка накаляется, мы разговариваем на повышенных тонах, и я думаю: «Наверное, нас за несколько кварталов слышно. Бедные соседи».

      Я. Иди в свою комнату и успокойся, а потом мы поговорим.

      Моя дочь в слезах покидает столовую и громко хлопает дверью. Через некоторое время рыдания стихают и в ее комнате воцаряется тишина.

      Наступает время для ответной реакции.

      Я захожу в ее комнату и сажусь на краешек постели. Я пришла не для того, чтобы читать ей нотации и рассказывать о голодающих детях. Я решаю сначала выслушать ее, чтобы она потом выслушала меня.

      Я. Не хочешь объяснить, что случилось?

      Дочь. Мне надоело, вот и все. Не хочу есть то же самое. Я так и сказала, а ты начала кричать на меня.

      Я. Значит, тебе не нравится есть дважды одно и то же блюдо?

      Дочь. Вот именно.

      Я. И ты хотела бы съесть что-то другое?

      Дочь. Да.

      Я. А потом ты расстроилась, потому что я накричала на тебя?

      Дочь. Да.

      Я. Ты бы предпочла, чтобы мы не кричали друг на друга, а поговорили спокойно?

      Дочь. Да.

      Я. Хорошо, я понимаю, правда. Ты сказала, что не хочешь есть одно и то же, и расстроилась, когда мы стали кричать друг на друга. Как ты думаешь, я понимаю, что ты чувствуешь?

      Дочь. Да.

      Я. Отлично.

      Молчу некоторое время.

      Я. Хочешь расскажу, как это выглядело в моих глазах?

      Дочь. Да.

      И я рассказываю ей, что, когда она вошла на кухню и сказала, что не собирается есть приготовленную мной еду, я сначала растерялась, а потом расстроилась, потому что хочу привить своим детям уважение к еде и потому что в мире есть люди, которым вообще нечего есть. Если бы у них была возможность, они ели бы цыпленка с рисом на завтрак, на обед и на ужин каждый день, круглый год. Откуда мне было знать, что сегодня значилось в школьном меню? От всех этих криков у меня разболелось горло. Я расстроилась еще и потому, что вела себя не как мать, которой я хотела бы быть. Дочь слушала меня и кивала.

      Я. Может быть, пойдем ужинать?

      Дочь. Хорошо.

СКАЧАТЬ