Тайны прошлого. Занимательные очерки петербургского историка. От Петра I до наших дней. Андрей Епатко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ 9 февраля Остерман объявил в Верховном совете, что император говорил с ним о Меншикове и решил «его куда-нибудь послать, пожитки его взять, а оставить княжне его и детям тысяч по десяти на каждого [душ] да несколько деревень»[110].

      Судя по этому известию, первоначально Петр II хотел сослать в Сибирь только одного князя. Возможно, на такое решение императора подтолкнуло то обстоятельство, что когда-то одна из Меншиковых – княжна Мария Александровна – была его невестой. Однако вскоре приговор ужесточили и местом ссылки для всей княжеской семьи определили Березов. Для сопровождения ссыльных назначили гвардии поручика Степана Крюковского с двадцатью отставными солдатами Преображенского полка, сержантом и писарем. С собой князю было позволено взять десять человек прислуги. Таким образом, обоз, направляющийся в Сибирь, насчитывал тридцать семь человек. К месту ссылки князь ехал фактически за свой счет, так как Верховный тайный совет постановил иметь расходы «из отписных его, Меншикова, денег»[111]. В специальной «подорожной», которая была вручена Крюковскому, указывалось, что ссыльных нужно везти «водою до Казани» и далее – через Соликамск к Тобольску…

      В восьми верстах от Раненбурга обоз неожиданно остановили и провели среди ссыльных обыск на предмет, не везут ли они что-нибудь лишнее, «против описи». «Лишнего» у княгини Меншиковой оказались «соболи, на шею ношенные», старый домашний халат лазоревого цвета, рубашка с манжетами и два чепца – тафтяной и атласный. Конфисковав эту одежду, капитан Мельгунов выдал Дарье вместо шубы утепленную куртку без рукавов и воротника. В документах также упоминается, что на княгине осталось штофная черная юбка и канифасовый корсет[112]. Расставшись с арестантами, Мельгунов доложил в Верховный тайный совет, что обобрал все пожитки ссыльных, оставив Меншикова и его семью «в одном ветхом платье, которое на них»[113].

      Неудивительно, что суровые и непривычные для княгини условия: езда на телеге без шубы, скудная арестантская пища, отсутствие какой-либо медицинской помощи – привели к тому, что здоровье супруги Меншикова было подорвано. Несмотря на это, Крюковский исправно доносил из Нижнего Новгорода, что ссыльные пребывают «в добром состоянии»[114].

      В литературе XIX века встречаются сведения, что в дороге Дарья ослепла от слез. Г.В. Есипов даже приводит сообщение, что княгиня потеряла зрение уже в Раненбурге. Эти сведения, вероятно, базируются на источнике XVIII века – мемуарах Германа Манштейна (1711–1757). Однако последний не упоминает, где конкретно лишилась зрения Дарья Михайловна. «Супруга его, – пишет Манштейн об опальном князе, – ослепла и умерла на дороге [в Сибирь]»[115].

      Известный историк петровской эпохи Н.И. Павленко полагал, что донесение о смерти княгини не сохранилось и, по его мнению, Меншикова умерла между 5 и 18 мая 1728 года[116]. Однако точная дата смерти Дарьи Михайловны все же известна: она зафиксирована в донесении, которое поручик Крюковский послал в Верховный тайный совет. «Сего мая 10 дня, – СКАЧАТЬ