Какой же я болван, что не узнал его сразу! Это был сам Том Фаггус, известный разбойник на своей знаменитой чистокровной кобыле. Слухов о ней ходило не менее чем о ее хозяине, и теперь мне в десять раз больше захотелось прокатиться на ней. Но вместе с этим в душе зародилось и чувство страха. Не потому, что я боялся лошадиного норова, а просто проехаться на такой красавице уже было для меня слишком большой удачей, и, кроме того, люди поговаривали, что это не лошадь вовсе, а самая настоящая ведьма. Тем не менее она выглядела как лошадь, только очень статная, с выразительными, почти человеческими глазами. Я не могу сказать, была ли она местных кровей или потомком арабских скакунов, которые только недавно появились у нас, поскольку плохо разбираюсь в этом и знаком в основном только с нашими крестьянскими лошадками. А на ферме самое главное, чтобы у коня было четыре ноги, и чтобы он мог работать.
Господин Фаггус подмигнул лошади, и она последовала за ним. Это была гордая красивая кобыла, но она оставалась преданной хозяину — как высшему и более сильному созданию. Так всегда, впрочем, поступают и женщины, если они, конечно, уверены в том, кого боготворят.
— Ну что, парень, ты еще не передумал? — поинтересовался Фаггус, и мне показалось, что и он и его кобыла поглядывают на меня вызывающе.
— А она умеет прыгать, сэр? На этом берегу ручья есть прекрасный забор.
Господин Фаггус рассмеялся и повернулся к Уинни, будто приглашая ее расхохотаться вместе с ним. И мне показалось, что она все же сумела оценить шутку.
— Ты боишься слететь с нее во время прыжка? Ничего с тобой не случится. Я немного знаком с вашей семьей и имею представление о твердости ваших голов.
— Ну, тогда снимайте седло, — решился я, хотя последняя фраза меня немного обидела. — А я уж постараюсь не сломать пятками бока вашей лошади, если, конечно, она не начнет взбрыкивать.
Господин Фаггус ничего не ответил, но, видимо, моя речь произвела на него некоторое впечатление. К этому времени к нам подбежали Джон Фрэй, Билл Дэдс и еще с полдюжины работников. Слава этой лошади распространялась на несколько графств, и что означала по сравнению с этим моя жалкая жизнь? Но теперь отступать было некуда, и я обязан был показать искусство верховой езды во всех тонкостях, чтобы не ударить в грязь лицом. Тем не менее я чувствовал, что ноги мои дрожат в коленях, а руки висят, как плети.
Видимо, Фаггус заметил это, но все же подошел к лошади и, заглянув ей в глаза, проговорил:
— Не усердствуй, дорогая, скинь его поаккуратней в навозную кучу. Этого будет достаточно.
С СКАЧАТЬ