Псевдолотман. Историко-бытовой комментарий к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин». Василий Сретенский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и «места уединенного отдохновения», хотя большинству ветеранов-отставников (вступавших в службу пятнадцатилетними) было лет по 40–45. Но по-настоящему возрождение заброшенных, было, усадеб началось после 18 февраля 1862 г.

      Манифест Петра III «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», подписанный в этот день, гласил: «Все находящиеся в разных Наших службах дворяне могут оную продолжать, сколь угодно долго пожелают и их состояние им дозволит…» (ПСЗ, 913) Череда поспешных отставок обрушилась на столицу и армию. По подсчетам современного исследователя, с 1762 по 1771 г. покинули службу 7496 человек, количество офицеров в армии снизилось почти наполовину. При этом в отставку уходили главным образом офицеры от 25 до 45 лет, владевшие не менее чем семидесятью душами крепостных (Фасизова, 107–115). Дворяне, никогда не забывавшие о том, что они еще и помещики, бросились в деревню – восстанавливать запущенное хозяйство, приращивать доходы и жить частной, семейной жизнью. Они привозили туда свой новый опыт и новые культурные традиции, не умещавшиеся в старую «двоенку» XVII века, то есть избу, составленную из двух «горниц», практически не отличающихся от тех, в которых жили крестьяне, и соединенных сенями (Забелин, 63).

      Уже в 1760-е годы в провинции началось обширное строительство: возводились новые дома и службы, при усадьбах разбивались сады и парки, обновлялись или заново отстраивались церкви. Так появилось уникальное сочетание приобретенных в столице европейских привычек и старинного русского быта. Так возник новый образ русской усадьбы – хранительницы семейного уклада, в противовес городу – прибежищу холостяков, карьеристов и чиновников. Вот как этот образ выглядит в стихах одного из лучших поэтов той эпохи И. Ф. Богдановича:

      «Трудящийся судья!

      Устав от должностей заботливого чина,

      Приди покоиться в гостях у селянина,

      Где мирны дни ведет счастливая семья;

      А чтоб такое диво

      Не возмогло тебе представиться за лживо,

      Спроси у всей семьи спокойных дней секрет,

      И вот тебе ответ:

      «Во время нашего досуга

      Не затрудняем мы друг друга

      Делами свыше нас;

      Хоть дел других не охуждаем,

      А только рассуждаем,

      Как лучше сделать нам на круглый год запас,

      К простому вся дни пиру.

      (…)

      Бежим ловящих нас похвал;

      И если иногда, подчас, из доброй воли,

      Придет Фортуна к нам откушать хлеба-соли,

      Мы рады тем, чем бог послал». (1784[1])

      Тот же мотив звучит спустя четверть века в «Деревенской жизни» Г. Р. Державина:

      «Что нужды мне до града

      В деревне я живу;

      Мне лент и звезд не надо,

      Вельможей не слыву.

      (…)

      Богат, коль здрав, обилен,

      Могу поесть, попить;

      Подчас и не бессилен

      С Миленой пошалить». (1802)

      В 1785 году императрица СКАЧАТЬ