Седьмое небо. Игорь Алексеевич Травкин

Чтение книги онлайн.

      Шурики были братом и сестрой, близнецами-сиротинушками, которые жили ни то на чердаке, ни то в подвале того самого дома царских времён на Фонтанке, в котором жили такие замечательные люди, как рассеянный Кормедон, услужливец Дубянский, светлые Зиновьевы и Костя с Настей; говорят, что жили они там с тех самых пор, когда на своей загородной даче Антон Кормедон выпивал перед сном чарку, подсчитывая при этом счета Канцелярии, в которых он всё время путался. Никто уже и не помнил, как и где, а главное – при каких обстоятельствах Костя и Настя познакомились с близнецами: Шурики тянули за своими спинами на двоих четыре обвисших безвольно крыла, подметая ими грязный пол подъезда, и, вроде как, были с Константином и Анастасией с самого их детства, оттого сделавшись им самыми близкими и лучшими друзьями, Оба Шурика делали всё, что только теперь от них зависело, лишь бы эти двое были счастливы и обережены по жизни, хотя перьев на их опавших крыльях становилось всё меньше и меньше, словно они не справлялись, и по вечерам перья эти кружились в медленном прощальном танце в пролёте лестницы белым мягким снегом, бесшумно опускаясь в бездну, и Шура плакала тогда, мялась в нерешительности у закрытых дверей и так и не решалась… Шурик вставал с подоконника, на котором сидел, глядя на бесконечный лабиринт жёлто-коричневых крыш Питера и уходил, и закат, разливающий кровавые отблески, окрашивал оставшиеся на подоконнике перья в алый. А когда зубастая, промозглая, сквознячно-сифонистая ночь заводила свой реквием в паутине проводов и водосточных труб, никуда не ведущих дождевые воды, они бродили по крышам, любуясь с их неоконченной высоты Спасом-на-Крови, освещающем ночь неугасшей ещё Верой, покуда его радостные купала и весёлые башни возвышаются над тёмными водами Мойки и канала Грибоедова: умирать у воды всегда легче, как и воскреснуть хочется непременно у воды, впрочем, именно так мы и воскресаем… и в самом деле, пусть не сочтут за богохульство верующие, но у стен храма Воскресенья Христова именно радостно и весело, и нет религиозной строгости и замкнутой сосредоточённости вероисповедания, и во всём этом суровом облике средневекового замка сквозит бесконечный оптимизм и радость, детская наивность, воистину этот яркий, разноцветный замок справедливо носит своё имя: и под низкими, угрюмыми разводами тёмно-синих питерских туч на островке хочется смеяться даже с приближением сумерек, смеяться и танцевать зажигательные латинские танцы под ритмичные тамтамы и гитары со страстными красавицами в венках роз, чья смуглая гладкая кожа лоснится в неверном пламени костров, и чтобы было тепло и светло, и чтобы канал не сонно уходил в подворотни города, а непременно журчал, пенился и стремился к морю Марсового Поля, к тёплому нежному морю… Верно Гринивицкий не думал о море, когда решился на свою страшную героическую глупость, и нет теперь СКАЧАТЬ