Грани русского символизма: В. Соловьев и Ф. Сологуб. В. А. Мескин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всех, но видел нечто такое, что для всех оставалось сокрытым. Нечто завораживающее, судя по запискам современников, было в его манерах, в его портрете, в глубине больших выразительных глаз. Слушатели, точнее, слушательницы вспоминали раскатистый заразительный смех и одухотворенное лицо, чем-то схожее с лицом "христианского мученика". В то время как ученые противники старались облить начинающего доцента, по выражению В.И.Герье, "помоями", дамы наразрыв приглашали его на чашку чая: молодой истолкователь и провозвестник Платона, по предположению того же В.И.Герье, очаровывал слушательниц значительно больше, чем древнегреческий мудрец[124]. Впрочем, есть основания полагать, что молодой преподаватель фокусировал свой взгляд не только на пространственно-исторических далях. Во втором томе соловьевских писем есть письмо к матери, написанное в сентябре 1880 года, после переезда в Санкт-Петербург. В этом послании он делится с ней впечатлениями о своей работе в Северной столице. Некоторые строчки этого письма свидетельствуют, что религиозному мыслителю были совсем не чужды земные устремления. "Начал лекции на Бестужевских женских курсах, – пишет В.Соловьев. – Слушательницы отличаются большим количеством и малою красотою".

      Судя по всему, женщин, общавшихся с философом, немало смущало то многое, что было в нем, по выражению одной из них, "не от мира сего", и, вероятно, это многое не позволяло им воспринимать его так, как ему бы хотелось, в частности видеть в нем возможного спутника жизни. Редко кто из знавших В.Соловьева и писавших о нем не подчеркнул его "странность". Эта странность, судя по автобиографической лирике, щедро сдобренной самоиронией, с отроческих лет была очевидна и ему самому. Возможно, в том, что В.Соловьев так невысоко ставил интимную связь между мужчиной и женщиной, сказалась его обреченность на неудачу в личной жизни. Драматично закончилась первая любовь, по его словам "на заре туманной юности"[125]. Затем, в начале преподавательской деятельности, он пережил роман с курсисткой Е.Поливановой, предложил руку и сердце, но – получил отказ. Максимализм, эксцентричность не способствовали его сближению с другой слушательницей курсов, с мечтательной красавицей О.Коваленской, позже ставшей женой брата, Михаила Сергеевича. Надо сказать, что первые поражения в личной жизни лишь огорчали погруженного в научные искания молодого человека, но не травмировали. (Позже все такое будет восприниматься им иначе, острее).

      Успешная защита магистерской диссертации "Кризис западной философии (против позитивистов)" прошла в том же 1874 году в Петербурге. И здесь среди присутствовавших было немного тех, кто допускал "погрешимость Фохта, Молешота и Бюхнера"[126]. Один из большинства, из оппонентов, закончил свое выступление словами: "Такую философию я не только отрицаю, я от нее убегаю". На что соискатель ответил, что для блага интересов общего умственного развития его уважаемый оппонент ничего лучше придумать не может[127]. В такой остроумной, отчасти юмористической СКАЧАТЬ