Игры без чести. Ада Самарка

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ из автобуса ходило четыре километра в город. Хотя пограничники ругались, но в лесопосадке все равно разводили костры, в прокопченных котелках варили еду, и со стороны все это выглядело почти романтично – короткие серые дни, разлапистые хвойные ветви, прогнувшиеся от снега, покусывающий сырой мороз, грязный черный дымок и мрачные, оплывшие от ватников темные фигуры, похожие на грачей, сидящие на разбитых деревянных ящиках.

      Периодически ходили греться в один из соседних автобусов. Ночью спали вповалку – лишь бы теплее.

      К моменту пересечения границы все были настолько индифферентны к происходящему, что особой радости не испытывали: так, еще один повод выпить. Водку все к тому моменту ненавидели, но состояние болезненной холодной похмельной трезвости было еще хуже.

      Оценить сам Будапешт на месте тоже не пришлось – быстро реализовав дрели и инструменты с лампочками, Зоя, чуточку придя в себя, купила несколько пар сапожек, туфли редких маленьких размеров и много женского белья – и дорого, и места мало занимает.

      Домой ехали уже в другом автобусе. Топили, как в бане. Салон перегородили товаром на две части, и вот там, в темной норе из картонных коробок и стянутых бечевкой тюков, под равномерный гул автобуса, под запыленной тусклой желтой лампочкой, болтаясь от дорожных неровностей, опьяненная, распаренная Зоя Михайловна отдалась на скинутых ватниках какому-то случайному попутчику.

      10

      В 1988 году вышел наконец закон о кооперации. В соучредители Зоя Михайловна взяла совсем спившуюся Наташку и ее близкого друга, скульптора Феденьку. Имея печать, счет в банке и чековую книжку (основные атрибуты председателя кооператива), можно было уже арендовать помещение и упорядочить сеть розничного сбыта, возглавляемую комиссионной лавкой на Житнем рынке и тянущуюся мелкими перекупщиками вокруг всего правобережного Киева – аж до Святошина, где только начинали приторговывать странные белозубые негры.

      Оформляя бумаги на магазин – первый собственный магазин, – Зоя Михайловна испытывала странную брезгливость, почти никаких положительных эмоций, ну, разве что нечто сродни медицинскому азарту, какой бывает при вскрытии абсцесса. Почему-то переступить именно эту грань было тяжелее всего – все, что было ранее, носило какой-то стихийный характер, делалось, чтобы просто выжить. Теперь она стала вдруг по ту сторону прилавка, это самое страшное, чем пугала себя в юности: синие весы «Тюмень», баба в нарукавниках и золотых сережках, крупная и надменная, ловко насыпающая совочком крупу в кулек.

      Иногда по ночам ей снились парящие потолки концертных залов, торжественность подогретого софитами воздуха, запах кожаных футляров и музыка – плотная, осязаемая, сплетениями пульсирующих жилок разлетающаяся к люстре, волной о бельэтаж, пылью прозрачных капелек в волосы и за воротники, под рукава на запястьях. Хор звонким стаккато ложащийся на кончик носа, касающийся щек и мочек ушей.

      Жить становилось однозначно хуже. СКАЧАТЬ