Записки психотерапевта. Многообразие экзистенциального опытаобразие экзистенциального опыта. Наиль Рашидов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и эскимосов. Группа была небольшая: Феликс Борисович Березин, профессор, начальник лаборатории, Елена Дмитриевна Соколова, психиатр, и младшие научные сотрудники – Саша Михайлов, родственник князей Голицыных, Лида Варрик, родственница Станислава Лема, и я, Наиль Рашидов, потомок мулл Рашидовых и дворян Байгильдиных, уничтоживших верительные грамоты в период красных кхмеров. Лаборатория наша занималась изучением проблем психофизиологической адаптации на Крайнем Севере. Все были молодые и задорные, начитавшиеся Джозефа Конрада, Гржимека, Даррелла, Зигмунда и Ганзелки, отчаянных чешских исследователей Амазонии.

      Перелет был непростым: сначала Магадан, оттуда – на мыс Шмидта, и с мыса Шмидта на вертолете до острова Врангеля, через широченный пролив Лонга, шириною в 400 км. Мыс Шмидта поразил черно-белой графикой в стиле Рокуэлла Кента, терриконами пустых бочек из-под горючего и загадочным сообщением в аэропорту: «Борт Шмидт – Гавайи вылетает…» Разгадка обнаружилась позднее, когда уже на острове мы сели в вездеход и приехали к военным связистам, расположившихся на западной части острова, где, как оказалось, постоянно идут дожди, и в шутку они назвали это место «Гавайи», так и закрепилось. Эти офицеры отнеслись к нам радушно и настолько приветливо, что сразу же стали показывать нам карты Аляски, но к тому, что мы из самой Москвы, отнеслись с полнейшим равнодушием, уж очень далеко. Я подумал, что, если бы мы сообщили им о том, что мы из Квебека, что недалеко от залива Святого Лаврентия, результат был бы тем же. И все же один из них спросил меня: «Наиль, а вы были в Свердловске? Говорят, там большой город, один асфальт кругом…» Им платили большие надбавки, в том числе и «за дикость», и, вероятно, последняя не была случайной.

      Но все это, как и спуск на птичий базар, было позднее, а пока, преодолев пролив Лонга, мы благополучно приземлились на Врангеле, совсем недалеко от почты. Увидев синий ящик для писем, я захлебнулся от ощущения территориального императива СССР. Вокруг нас простиралась тундра, впереди – полярная станция «Ушаковская». Станция представляла собой ряд бараков и небольших невзрачных домиков на фоне уходящих вдаль сопок. Нас разместили в одном из таких домиков, накормили на «камбузе». Здесь я познакомился с эскимосом Омелькотом. Он вбежал на камбуз и прокричал: «Там кашалота прибило к косе, если хотите, можно посмотреть!» – и показал направление. Наши так устали, что это не нашло отклика в их душах, и они завалились спать. Но я не хотел «делать дормир» и, взяв свой «Зенит-М» с прыгающей диафрагмой, побежал в указанном направлении. «Это километров семь по берегу», – сказал Омелькот. Была полярная ночь, солнце было в зените, природа была снисходительна и демонстрировала полный штиль. Ноги несли меня, и сердце билось, я воображал себя Кипчонго Кейно, кенийским стайером, но, добравшись до косы, я обнаружил пустыню: никакого кашалота не было, а тишина давила на уши урбанистического путешественника. Может быть, Омелькот пошутил? Но не успел я подумать о шутнике Омелькоте и своеобразии эскимосского юмора, как неожиданно погода изменилась и я оказался в плотном СКАЧАТЬ