Чужая луна. Игорь Яковлевич Болгарин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ предков Николая Михайловича вошли в вечность через литературу. Алексей Иванович Мусин-Пушкин открыл рукопись «Слова о полку Игореве», а другой предок – Иван Петрович Котляревский – известен как сочинитель «Энеиды» и «Наталки-Полтавки», ставших классикой малороссийской словесности.

      Николай Михайлович был единственным человеком среди блистающих погонами военных в партикулярном платье. Он сидел в дальнем углу стола и был почти не виден из-за массивной фигуры командира сводного конного корпуса Ивана Гавриловича Барбовича. В последних, уже крымских боях, его корпус изрядно потрепали, почти разгромили махновские повстанцы. Барбович был мрачен, он и сейчас все еще тяжело переживал эту свою неудачу, в которой до какой-то степени был сам виноват: поверил, что с нерегулярным войском, этими дядьками, мужиками он легко справится. За свою самоуверенность он и был жестоко наказан.

      Здесь же еще Врангель увидел сухонького жуира и весельчака генерала Антона Васильевича Туркула и грузного казачьего генерала Вячеслава Григорьевича Науменко. Этих двух он не видел давно, еще с боев под Каховкой.

      Были в кают-компании еще несколько человек, лица которых Врангель не мог вспомнить. Вероятно, это были командиры дивизий, назначенные Шатиловым вместо погибших в недавних боях.

      – Добрый день, господа! – тихо сказал Врангель. – Прошу садиться!

      Все разом сели.

      Врангель высмотрел место во главе стола, предназначенное для командира крейсера, а сейчас его уступали ему. Но он прошел мимо, в глубь кают-компании, и уселся на свободное место между Шатиловым и Барбовичем.

      – О чем речь? – вновь, бегло оглядев всех, спросил Врангель.

      – Обо всем понемногу. О жизни, – уклончиво ответил Науменко. – В том смысле: что было, что будет, чем сердце успокоится.

      – Ну, и к чему пришли?

      – Ни к чему. У каждого своя правда.

      – Размышляем, ваше превосходительство, как так получилось, шо мы сейчас из дому бежим, а большевики в наших домах вино-водку пьют, – пояснил Науменко. – Пока убегали от большевиков, думать было некогда. А сейчас появилось время, и жуткая обида нас взяла.

      – Я тоже об этом думаю, – согласился Врангель.

      – Вот! По всему так получается, что не должно бы такого быть, – прогудел своим низким голосом Барбович. – До Тулы дошли, до Москвы осталось два конных перехода. Это если без спешки, с ленцой. Что случилось? Кто и когда допустил ту самую главную ошибку, из-за которой мы, как те бездомные бродяги, по чужим огородам шастаем?

      – Ну, и к чему пришли? – нахмурившись, допытывался Врангель. Он понял, это стрела в его адрес.

      – Нету вывода. Каждый в свою дудку дует. Вон Кривошеин, тот стоит на том, что виноват весь народ. Будто вся Россия, весь народ поднял руку на «помазанника Божия». За это, говорит, нам и послана кара небесная.

      – Не переиначивай, СКАЧАТЬ