cum donis imperatore dignis epistolam; quos imperator quinto decimo cal. Juni in Ingulenheim honorifice suscepitt… Misit etiam cum eis quosdam qui se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant, quos rex illorum, Chacanus vocabulo, ad se amititiae, sicut asserebant, causa direxerat, petens per memoratam epistolam, quatenu benignitate imperatoris redeundi facultatem atque auxilium per imperium suum totum habere possent, quoniam itinera per quae ad illum Constantinopolim venerant, inter barbares et nimiae feritatis gentes immanissimas habuerant, quibus eos, ne forte periculum inciderent, redire voluit. Quorum adventus causam imperator diligentius investigans, comperit eos genti esse Sueonum, exploratores potius regni illius nostrisque quam amititiae petitores ratus, penes se eo usque retinendos judiciavit quod veraciter invenire posset, utrum fideliter eo necne pervenerint; idque Theophilio per memoratos legatos suos atque epistolam intimare non distulit, et quod eos illius amore libenter suscepit; ac si fideles invenirentur, et facultas absque illorum periculam in patriam remeandi daretur, cum auxilia remittendos; sin alias, una cum missis nostris ad ejus praesentiam dirigendos, ut, quid de talibus fieri deberet, ipse decernendo efficeret» – «Прибыли послы греков, императором Феофилом отправленные (…), неся послание вместе с дарами, достойными императора; император (Людовик) их с почетом принял в Ингельгейме в пятнадцатый день июньских календ. (…) С ними (т. е. с византийскими послами. – Примеч. ред.) были присланы и те люди, которые себя, то есть народ свой, как говорят, именовали рос (Rhos), каковых людей их король, хакан (Chacanus) прозванием, ранее направил с уверением своей дружественности, прося в упомянутом послании, дабы император (Людовик) соблаговолил обеспечить им возможность вернуться и оказал содействие всею своею властью, ибо свой путь, коим пришли они в тот Константинополь, они проделали среди ужаснейших народов, варварских и весьма свирепых, и дабы не возжелал он (император), чтобы они возвращались теми же путями и не подверглись серьезной угрозе. Причину их прибытия император тщательно исследовал и выяснил, что они – из народа свейского (или «свеонского». – Примеч. ред.), скорее разведчики в том королевстве и в нашем (то есть, в византийском и франкском государствах. – Примеч. ред.), нежели искатели дружбы, и он приказал их удерживать у себя, чтобы можно было достоверно установить, от него (Феофила) они прибыли, или нет; и он немедленно сообщил Феофилу через упомянутых послов и письмом обо всем этом и о том, что из уважения к нему охотно принял и тех людей (из народа рос), и если подтвердится, что они искренни, им будет предоставлена возможность безопасно вернуться в свое отечество и будет оказана помощь; если же окажется иначе, их надлежит вместе с нашими посланниками направить, чтобы они предстали перед ним (Феофилом) и пусть он сам разберется и сделает то, что подобает по отношению к таковым людям» (лат.) (Pertz, Monumenta German. Histor. Script., I, p. 434).
Из этой цитаты видно, что в мае 839 года ко двору императора Людовика Благочестивого в Ингельгейм явилось посольство от византийского императора Феофила. В особом письме последний просил Людовика пропустить через его земли послов «народа Рос», которые были в Царьграде для заключения дружественного договора, но не могли вернуться домой тем же путем, ибо он захвачен свирепыми варварами.
Император Людовик произвел расследование, причем выяснилось, что послы, о которых хлопотал император Феофил, на самом деле шведы. Так как Людовик опасался, что эти люди могут оказаться лазутчиками (exploratores) норманнов, которых он имел основание бояться, то он задержал их до дальнейшего выяснения дела. О последующей судьбе их Пруденций ничего не сообщает.
Эта цитата дала основание норманистам утверждать, что здесь имеется блестящее доказательство того, что «Русь» – это скандинавы, германцы, а не славяне. Послы называли себя «от народа Рос», при подробном расследовании они оказались шведами, следовательно, Русь = шведы.
