Клинок эмира. Георгий Брянцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и выведывал, натравливал курбаши на джигитов, сплетничал. Он был мастер клеветы и мог запутать в сетях ложных наветов совершенно невинного человека. Его мог терпеть и держать около себя только Ахмедбек. А помощник бека – Саитбай, хотя и сам живодер из живодеров, Узун-кулока не выносил. За что же спасать его? Кому нужен он? Уж не лучше ли предоставить аллаху распорядиться его судьбой в этот злосчастный час? Да, так, пожалуй, будет лучше.

      Хаким подошел к Узун-кулоку и опустился возле него на корточки.

      Узун-кулок сидел на земле, обхватив руками ногу, и, покачиваясь взад и вперед, стонал. Чуть повыше лодыжки на правой ноге его виднелась маленькая, едва приметная ранка. Нога успела уже распухнуть и посинеть.

      – Больно? – сочувственно осведомился Хаким.

      – Ты… Ты виноват… Ты настаивал на том, чтобы идти… Из-за тебя… О-о-о!.. Пропал… пропал я… – прокричал Узун-кулок и на всякий случай подвинул к себе мешок с добром. – Ты что сидишь сложа руки?.. Спасай меня!.. Какой ты друг? Соси кровь из раны! Слышишь? Соси!

      – Поздно! – ответил ему Хаким. – Уже поздно. Теперь надо отрезать ногу, – и он вытащил из-под халата длинный нож.

      – Нет, нет! – закричал Узун-кулок. – Не надо резать. Нога мне нужна… Что я буду делать без ноги?

      – Твое дело, – невозмутимо произнес Хаким. – Я говорю правильно. Лучше жить с одной ногой, чем совсем не жить. Моему деду отрезали ногу, когда ему было тридцать лет. Он рассек ступню кетменем и получил заражение крови. С одной ногой он прожил сто девять лет и пережил шестерых жен. Он имел четырнадцать сыновей, трех дочерей, восемьдесят девять внуков и двадцать три правнука. Один из внуков – я. Понял?

      – Ты змей! Ты хуже гюрзы! Ты издеваешься надо мной. Аллах накажет тебя! – прокричал Узун-кулок, и на лице его выступил обильный пот.

      – Я и не думал смеяться, – возразил Хаким. – Тебе это кажется. Если хочешь жить, давай я отрежу тебе ногу. Не всю. Всю не надо. Вот так, чуть повыше коленки. Смотри, какой у меня острый нож, – он провел лезвием по своему ногтю, и на ногте осталась белая полоска. – Этим ножом я всегда брил бороду Саитбаю. Ты же знаешь. А борода у Саитбая жесткая и крепкая, как проволока. Я быстро все сделаю. Закуси себе палец, закрой глаза, а я буду резать.

      Узун-кулок перестал качаться, дыхание его стало тяжелым, прерывистым. Передохнув немного, он уставился глазами в одну точку, страшно заскрежетал зубами и решительно бросил:

      – Режь! Мне все равно. Мне холодно. Сердце останавливается.

      Но стоило только Хакиму прикоснуться рукой к его ноге, чтобы поднять повыше штанину, как Узун-кулок изловчился и здоровой ногой так пнул его в грудь, что Хаким отлетел шагов на десять.

      – Вот тебе, шакал! – прохрипел Узун-кулок. – Ты жаждешь моей смерти?

      Хаким поднялся, отряхнулся от пыли и без всякой обиды в голосе сказал:

      – Я знал, что ты не согласишься. Ты трус. Ты был мастер другим отрезать ноги, руки, головы, копаться СКАЧАТЬ