МЕТАМОРФОЗА. Иосиф Раскин

Чтение книги онлайн.

      Был уже вечер. Доктор Алави лениво перелистал дело заключённого Vladimir Boutenkovski.

      «Поляк, наверно», – подумал доктор, раскуривая крепкую французскую сигарету и постукивая по столу тонкими сильными пальцами.

      Согласно делу, заключённый уже умер не далее как вчера от внезапного сердечного приступа, и зачем надо было делать операцию официально мёртвому человеку, было не совсем понятно… но в последнее время доктор перестал задавать глупые вопросы даже самому себе.

      Boutenkovski, Boutenkovski…

      Пожалуй, можно запланировать его на четверг. И, может быть, подшить ему силиконовую грудь следующим этапом…

      Доктор Алави предполагал, что эта техника пригодится ему и в последующей практике, а кроме того, был неисправимым перфекционистом.

      Конечно, можно было бы за пятнадцать минут оттяпать член и мошонку и ещё за полчаса соорудить некое подобие влагалища, но Алави не мог поступиться своими профессиональными принципами и каждому несчастному пидору, попавшемуся в когтистые лапы иранского правосудия, искусно сохранял все нервные окончания, ведущие к пенису, создавал высокохудожественный, вполне функциональный клитор и надёжную вагину.

      Уже через несколько месяцев новопостроенные гениталии нельзя было отличить от природных, и иногда в предутренних снах Алави, не отказывавший себе, по крайней мере в прошлой жизни, в удовольствии сходить в шикарный бордель, оказывался в постели с кем-нибудь из своих пациентов. В такие дни он просыпался в холодном поту, и лишь большие глотки контрабандного коньяка помогали ему смыть непотребные сновидения.

      Особенная тюрьма

      Кроваво-красная роза

      После суда – или того, что персюки называли судом, – худощавый мужик в очках поговорил с ним приватно, в присутствии только переводчика. Своим воспалённым умом Бутенковский понял только, что его не убьют, но превратят в женщину.

      «Только бы выбраться отсюда живым, а уж потом я с вами, вонючими хачиками, рассчитаюсь. А пол восстановлю. Стала же как-то дочка Шер мужчиной…» – хваталось его сознание за спасительные соломинки.