Рассказы о русском Израиле: Эссе и очерки разных лет. Аркадий Красильщиков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и там расстреляли ночью из пулемета. В живых к тому времени осталось не больше пяти сотен, но сосед знал, что мать Вениамина и его младшая сестра не умерли с голоду, а лежат в карьере… Потом он рассказал о себе, как в тяжелые зимние месяцы собирал харчи для партизан, как немцы узнали об этом. Отца и мать Тимофея убили сразу, а его забрали в полицию, там били и требовали, чтобы он указал местонахождение партизанской базы, но Шамайло ничего не выдал врагам, а потом ему удалось бежать…

      – Там, в карьере, есть что-нибудь? – спросил Хейфец.

      – Ничего, – ответил хозяин, – вот только… березу я посадил на откосе, уже после войны.

      – Завтра сходим, – попросил Хейфец.

      – Завтра никак, в воскресенье, – сказал Шамайло.

      Но в этот день случилось непредвиденное: Антону стало холодно, и он залез в будку злобного цепного пса. Мальчик не боялся собак. Он вообще ничего не боялся, потому что родился смелым, и у него совсем не было опыта страха.

      Антон сидел в конуре, прижавшись к всклокоченной, вонючей шерсти животного, и пес постепенно перестал рычать и даже лизнул мальчика в щеку. Сын Хейфеца заснул в конуре и, когда к хозяину зашли чужие люди с какой-то просьбой, пес не стал выбираться на свет, лаять и греметь цепью. Он не решился потревожить мальчика.

      – Спортили мне собаку, – сказал тогда Шамайло.

      Он взял охотничье ружье, заменил цепь поводком и направился прочь со двора.

      – Что ты хочешь делать? – спросил обеспокоенный Хейфец.

      – Пошли, узнаешь, – буркнул хозяин.

      Они долго брели через поле, к лесу. Место было открытое, ветер уносил снег, и по твердому насту им было нетрудно идти.

      В лесу выручила протоптанная тропинка. По ней они и выбрались к карьеру, где еще до войны рыли песок для нужд цементного завода.

      – Вот здесь, – сказал Шамайло и привязал пса к стволу березы.

      – Мама здесь? – тихо спросил Вениамин Хейфец.

      – И Дорочка, – сказал Тимофей.

      И от того, как было произнесено имя сестры, Хейфец не смог сдержаться, и заплакал, наверное, впервые со дня смерти жены и рождения сына.

      Он не нашел в кармане платок и вытер глаза ладонью.

      – Я твою сестру… это… любил крепко, – сказал Тимофей.

      – Я не знал, – прокашлявшись, отозвался Хейфец.

      – Она меня тоже любила, – сказал Тимофей, – я им в гетто харч таскал… Бульбу там, свеклу…

      – Спасибо, – сказал Хейфец. Место это казалось ему страшным еще и потому, что на дне карьера лежал снег, могила была холодной, и ничто не отмечало ее, кроме памяти Шамайло, а теперь и его, Хейфеца, памяти… Он вспомнил о березе и поднял глаза. К дереву была привязана собака.

      – Отвяжи ее, – попросил Хейфец.

      Шамайло не ответил, он думал о своем. Он смотрел в другую сторону и сказал гостю, не поворачиваясь к нему:

      – Это СКАЧАТЬ