Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости. Николай Коняев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ эпизодом, приведшим к разрыву Петра I с его любовницей Анной Моне.

      15 апреля 1703 года в Шлиссельбурге «зело несчастливый случай учинился; первый доктор Лейл, а потом Киннигсек… утонули внезапно».

      Это прискорбное, но не слишком значимое событие, тем не менее, оставило след в истории, потому как в кармане саксонского посланника Киннигсек нашли любовное письмо Анны Моне.

      Измены Анны – напомним, что ради нее Петр I заставил постричься в монастырь свою жену царицу Евдокию! – Петр не ожидал, и так и не простил любовницу до конца жизни. Сама Анна Моне, как известно, была посажена под арест и только в 1706 году ей разрешили посещать лютеранскую церковь. Пострадала и Матрена Ивановна Балк, которая пособляла сестре в ее романе с Киннигсеком. За свои хлопоты Матрене Ивановне пришлось отсидеть в тюрьме три года…

      Ну а два десятилетия спустя скатится с плахи и голова брата Анны – Вильяма Монса.

      Поэт Андрей Вознесенский в «Лобной балладе»[19] описал казнь Анны Моне, хотя казнена была не она, а ее брат:

      Царь страшон: точно кляча, тощий,

      почерневший, как антрацит,

      По лицу проносятся очи,

      как буксующий мотоцикл.

      И когда голова с топорика

      покатилась к носкам ботфорт,

      Он берет ее над толпою,

      точно репу с красной ботвой!

      Пальцы в щеки впились, как клещи,

      переносицею хрустя,

      кровь из горла на брюки хлещет.

      Он целует ее в уста.

      Только Красная площадь ахнет,

      Тихим стоном оглушена:

      «А-а-анхен!..»

      Отвечает ему она:

      «Мальчик мой, Государь великий,

      не судить мне твоей вины,

      но зачем твои руки липкие солоны?

      баба я,

      вот и вся провинность,

      государства мои в устах

      я дрожу брусничной кровиночкой

      на державных твоих усах,

      в дни строительства и пожара

      до малюсенькой ли любви?

      ты целуешь меня Держава —

      твои губы в моей крови,

      перегаром, борщом, горохом

      пахнет щедрый твой поцелуй.

      как ты любишь меня Эпоха,

      обожаю тебя

      царуй!..»

      Разумеется, соединить Анну и Вильяма Монса в единый объект любви и расправы Петра I автору стихов помогла его неотягощенность знанием истории, однако, сработала тут и логика петровской мифологии. Любое злодеяние, которое совершал и которое не совершал Петр I, эта мифология заранее объясняла и оправдывала самой атмосферой «дней строительства и пожара» Петровской эпохи.

      Возможно, посещая Шлиссельбург, Петр I вспоминал о горечи унижения, которое пережил, читая вынутое из кармана утонувшего Киннигсека любовное письмо Анны Моне…

      Но одной только личной досады, как ни глубока была она, недоставало для начала строительства новой государственной мифологии.

7

      Первый СКАЧАТЬ