Рваные души. Владимир Мороз

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ватными и совсем перестали слушаться. Он стоял и, потрясенный, смотрел на эту прогалину смерти. Скоро рассвет, и видение смерти приобретет новые мрачные краски, незаметные пока в прощальном дыхании ночи, сумерки пока приукрашивают ее, сглаживая своей серостью. Наступит новый день, и после очередного боя пейзаж изменится, словно Луна повернется другим боком. На этом истерзанном клочке земли вырастут новые фантастические кратеры, очередной слой недавно убитых солдат покроет благодарную почву. Тех солдат, которые еще спят в землянках, видят сны и не знают своей участи, которая уже приготовлена им свыше. И пойдут к вечеру гулять по стране новые письма, вестники бескрайнего горя, разрушенных надежд, несбывшихся желаний. И только от одного вида этого клочка казенной бумаги дети становятся сиротами, жены вдовами, матери седеют на глазах, а отцы стареют на десятки лет. Точно такие же письма, только на другом языке, полетят в другую сторону, и точно такую же реакцию они вызовут в чужой для нас стране. И за всем этим с небесной высоты наблюдает сам Бог, уже не зная, как можно образумить своих детей, потерявших человеческое обличье ради бесконечных братоубийственных войн. Что еще нужно сделать, что такое наслать на весь род людской, чтобы наконец-то человечество стало еще больше стремиться к благоразумию, добру и взаимной любви. Ведь именно это он хотел вложить в людей, создавая их.

      Внезапно Александр почувствовал, что кто-то трясет его за рукав. Еще ничего не понимающими стеклянными глазами он взглянул на Владимира. Тот, пригнувшись, стоял рядом:

      – Что стоишь, как чурка на дровяном складе, ну-ка пригнись, получишь сейчас пулю в лоб, я ж тебе ее хлебным мякишем не залеплю, а меня потом в полк затаскают из-за тебя. А оно мне надо? Кому говорил, снайпер здесь ползает.

      – Уже не ползает, ваше благородие, – добродушно сказал Макарыч, мягко улыбаясь себе в усы.

      – Да ладно?! – На лице Владимира было столько удивления, что Макарыч не сдержался и рассмеялся.

      – Так что же ты молчишь, чертяка ты этакий? – лицо Владимира расплылось в улыбке. – Я тут как беременная черепаха ползаю, голову выше бруствера поднять боюсь, а ты молчишь? Сам подстрелил? Давай рассказывай скорее!

      «Вот что за человек, – подумал Владимир, – такое дело совершил, почитай сколько людей от смерти спас, а говорить про это стесняется, другой бы уже на весь фронт про это растрепал».

      – Да не я это, ваше благородие, – лицо Макарыча выражало спокойную радость человека, умевшего искренне радоваться чужим успехам, – бездельник мой, Овечкин, из наших, из сибиряков. – В его голосе прозвучала гордость, что, мол, вот мы какие, сибиряки, все можем. – Я своих надысь отправил поближе к германским окопам понаблюдать, что там делается, чем германцы живут и где и что укрепляют после нашего последнего раза. Овечкин у меня как раз левее валуна в воронке и лежал, смотрел, как они новую точку для пулемета оборудуют. Но то ли задремал, то ли засмотрелся, СКАЧАТЬ