Дорога смерти. 43-я армия в боях на Варшавском шоссе. Схватка с «Тайфуном». 1941-1942. Сергей Михеенков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ посыльной со спасительным приказом. А может, нас попросту оставили в заслоне, чтобы прикрыться нами во время отхода? Такое тоже случалось. Война есть война. Если, к примеру, надо отвести полк или батальон, то взводом вполне можно пожертвовать. Мольтке в свое время верно заметил: «Высшей формой милосердия на войне является жестокость». Немец был трижды прав. И правы были те командиры, кто не задумываясь жертвовал малым, чтобы сохранить большее. Правда, какой тебе прок от такой правды и такого милосердия, если ты попал в число того малого, которым необходимо пожертвовать? Оставлял заслоны и я. Чтобы вывести, спасти остатки взвода.

      Надо было осмотреться и понять, в каком мы положении находимся. Я поднялся на колокольню. Там сидели пулеметчики и перевязывали друг друга. Оба ранены. «Что, ребята, перекур?» – «Покрошили мы их, кажись, здорово, – отвечают. – Можно теперь и покурить». – «Курите, – говорю, – только недолго нам курить». – «А что такое? Отступаем?» Смотрю на них – в глазах надежда. «Еще не знаю. А где ваш взвод?» – «Нет нашего взвода. Все пулеметы кверху колесами. Одни мы остались. Слава богу, «максимка» цел». – «Связной от ротного к вам не приходил?» – «Нет, никто не приходил. Они все в лес ушли. В самом начале боя. Нам отсюда видно было хорошо, как они уходили. Побежали, в гроб их душу. А вы что, товарищ лейтенант, еще не поняли, что нас тут бросили? Мы тут теперь одни остались. Артиллеристы тоже накрылись».

      Этот «максим» здорово нам помог. Он вел огонь вдоль нашей траншеи, во фланг наступавшим от ручья из-за ольховника. Вся площадка засыпана стреляными гильзами. «Как вы думаете, товарищ лейтенант, человек десять мы тут положили? – спросил меня пулеметчик помоложе, у которого была забинтована рука выше локтя. – Там, за танком, вон, видите, все наши лежат. Отсюда хорошо видны». У пулеметчиков это был, видимо, первый бой.

      Я осторожно выглянул в проем. Наступавшие под прикрытием танка немцы отсюда были видны как на ладони. Тела многих из них сейчас лежали там, в траве, в кустарнике, на земле, перепаханной взрывами и гусеницами танков. Что и говорить, хорошая позиция. «Положили вполне», – согласился я. Ни к чему мне было оспаривать эту победу, хотя туда бросали гранаты и мы. «Вы подтвердите?» – «Да, вы здорово стреляли. И нас поддержали вовремя», – сказал я. «Нам нужно доложить нашему лейтенанту. Может не поверить. Вам поверит. Если, конечно, он жив». Я кивнул. «Откуда родом?» – говорю. В 17-й стрелковой, куда мы попали после выхода из окружения, воевали в основном москвичи. Ополченцы. «Москвичи?» – «Да нет, мы из области. Из-под Орехова-Зуева. Вот он, – кивнул молодой на своего напарника, который все это время курил молча, – со станции Костерево, а я со станции Петушки». Хорошие были ребята.

      В бинокль было хорошо видно, что мы влипли хуже некуда. Соседние роты отошли в лес. Левее же еще кто-то копошился на позициях. Видимо, вытаскивали раненых.

      Позвал связного. Тот быстро поднялся наверх. «Петр Маркович, – говорю, – видишь, санитарные повозки, там, на дороге, за сараями?» СКАЧАТЬ