Сочинения. Борис Савинков

Чтение книги онлайн.

      19 марта

      Эрна всхлипывает. Она говорит сквозь слезы:

      – Ты меня совсем разлюбил.

      Она сидит в моем кресле, закрыв руками лицо. Странно: я никогда раньше не замечал, что у нее такие большие руки.

      Я внимательно смотрю на них и говорю:

      – Эрна, не плачь.

      Она подымает глаза. Нос у нее покраснел и нижняя губа некрасиво отвисла, Я отворачиваюсь к окну. Она встает и робко трогает меня за рукав:

      – Не сердись. Я не буду.

      Она часто плачет. Сначала краснеют глаза, затем опухают щеки, наконец, незаметно выкатывается слеза. У нее тихие слезы.

      Я беру ее к себе на колени.

      – Послушай Эрна, разве я когда-нибудь говорил, что люблю тебя?

      – Нет.

      – Разве я тебя обманул? Разве я не сказал, что люблю другую?

      Она вздрогнула и не отвечает.

      – Говори же.

      – Да. Ты сказал.

      – Слушай же дальше. Когда мне станет с тобой тяжело, я не солгу тебе, я скажу. Ведь ты мне веришь?

      – О, да.

      А теперь не плачь. Я ни с кем. Я с тобою.

      Я целую ее. Счастливая, она говорит:

      – Милый мой, как я люблю тебя.

      А я глаз не могу оторвать от ее больших рук.

      21 марта

      Я не знаю ни слова по-английски. В гостинице, в ресторане, на улице я говорю на ломаном русском языке. Выходят недоразумения.

      Вчера я был в театре. Рядом со мной купец, толстый, красный, с потным лицом. Он сопит и угрюмо дремлет. В антракте поворачивается ко мне:

      – Вы какой нации?

      Я молчу.

      – Я спрашиваю: какой вы нации?

      Я, не глядя на него, отвечаю:

      – Подданный Его Величества Великобританского короля.

      Он переспрашивает:

      – Кого?

      Я поднимаю голову и говорю:

      – Я англичанин.

      – Англичанин? Так-с, так-с, так-с. Самой мерзкой нации. Так-с. Которые на японских миноносцах ходили, у Цусимы Андреевский флаг топили, Порт-Артур брали… А теперь, извольте, – к нам, в Россию пожаловали. Нет, не дозволяю я этого.

      Собираются любопытные. Я говорю:

      – Прошу вас молчать.

      Он продолжает:

      – В участок его. Может, он опять японский шпион или жулик какой. Англичанин… Знаем мы их, англичан этих… И чего полиция смотрит?

      Я щупаю в кармане револьвер. Я говорю:

      – Второй раз: прошу вас молчать.

      – Молчать? Нет, брат, пойдем в участок. Там разберут. Недозволенно, чтобы, значит, шпионы. Нет. За царя! С нами Бог!

      Я встаю. Я смотрю в упор в его круглые, налитые кровью глаза и говорю очень тихо:

      – В последний раз: молчать.

      Он пожимает плечами и молча садится.

      Я выхожу из театра.

СКАЧАТЬ