моменту я окончательно поняла, что остаюсь в Рублевске навсегда. Народ все подходил. Их было уже человек триста. Люди оживленно разговаривали друг с другом, нервно смеялись, кто-то обнимался и пожимал руки знакомым. Рублевск – маленький городок, но в наше время люди редко выходят из дома. По Сувернету заказывают продукты, играют, смотрят кино, общаются друг с другом. Я еще помню времена, когда все было иначе. Надо было что-то сказать им. Я было приготовилась открыть рот, чтобы обратиться к толпе, но тут из-за угла выскочили две машины полицейской раскраски – легковушка и грузовик. Из легковушки выбрались несколько человек в форме, среди которых я узнала пузатого Игрека. Из грузовика вылезли еще четверо, забрались в тентованный кузов и вскоре сбросили оттуда на землю полозья, по которым вниз съехала бочкообразная конструкция на резиновых гусеницах. Она тоже была раскрашена в полицейские цвета – желтый и синий. В толпе недовольно заворчали. Я такие штуки видела только в Сувернете. Дроны Koosyuck использовались для разгона митингующих в Москве и крупных городах. Я и не могла представить, что в нашем маленьком городе когда-нибудь появится это чудо полицейской техники. Видимо, его специально привезли из Уральска. Пока Koosyuck спускался по трапу, на площади появилась еще одна группа людей. Несколько нескладных мужчин и женщин, одежду которых только с некоторой натяжкой можно было назвать деловой. То были чиновники администрации Рублевска. Лишь один из них был одет с иголочки – Кучеров. Его туфли сверкали на солнце как два спелых баклажана. Рассекая толпу, Кучеров со своей свитой двигался ко мне. Люди расступались, провожая мэра недовольным ворчанием. – Анастасия Львовна, – сказал мэр, добравшись до крыльца. – Я прошу вас немедленно прекратить этот цирк. Акция незаконна. Я как организатора вас предупреждаю об ответственности… – Я не организатор, – пожала я плечами. – Люди пришли сами. Если хочешь, чтобы они ушли – иди и скажи им это. Мэр покосился на толпу, которая смотрела на него взглядами, меньше всего подходившими под определения «дружелюбные». – Ваш голоролик в Россоцсети и комментарий о том, что вы собираетесь выступить на митинге, переданы полиции, – сказал Кучеров. – Так что не пытайтесь отвертеться. Я прошу вас немедленно попросить людей разойтись, покинуть крыльцо, уйти в свой рабочий кабинет и выполнять ваши рабочие обязанности. Иначе полиция вынуждена будет применить силу. Я посмотрела на полицейских, стоявших на краю площади вокруг своего нелепого бочонка. Игрек рисовал носком ботинка в пыли какие-то фигуры и, кажется, старался не смотреть в мою сторону. – Сдались тебе мои обязанности, Кучеров, – сказала я. – Ты же все равно больницу закрываешь. Так что иди-ка лучше сам в свой кабинет. И не мешай жителям этого города общаться друг с другом, как они этого хотят. Это их город. А ты тут человек пришлый. Тебе тут не рады. Толпа одобрительно загудела. На шее Кучерова выступили багровые пятна. Он молча развернулся и пошел
СКАЧАТЬ
