Харбин. Евгений Анташкевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ давалось ему тяжело, он замолкал, потом начинал заикаться и опять замолкал, пытаясь привести в порядок мысли и дыхание.

      Адельберг слушал Кузьму Ильича и многое вспоминал сам, но некоторые подробности вызывали у него удивление и сомнение. Ему приходилось подолгу отсутствовать, уезжать к местам боевых действий, проводить явки с агентурой вдалеке от штабов, но он был в курсе событий, происходивших в Ставке Верховного; поэтому он не мог не знать о приезде патриарха; фамилия ротмистра Князева мелькала, но в Ставке в качестве адъютанта Верховного он, по крайней мере, на его памяти, так и не появился. Адельбергу, когда он слушал Тельнова, иногда казалось, что он даже видит всё то, что описывает телеграфист, очень зримо, и у него складывалось такое впечатление, что он сам был свидетелем происходивших в рассказе Тельнова событий, но на самом деле многого из того, что тот рассказывал, в действительности не было.

      Он посмотрел на старика. Кузьма Ильич сидел у стола боком к подслеповатому окошку, в контрастном свете, от этого его лоб казался совсем белым, а под глазами залегли глубокие чёрные впадины и морщины, а спина сливалась с чернотою угла.

      – А вы?.. Когда вы расстались с адмиралом?

      Тельнов вздрогнул:

      – Я-то? В Нижнеудинске, когда его взяли под охрану чехи, разогнали конвой и передали этому, Чудновскому.

      – А дальше?

      – А дальше? А что дальше? Дальше я остался на станции, потом подошёл Молчанов с воткинцами, я был придан штабу Войцеховского, опять телеграфистом, только без телеграфа, вот и всё «дальше»!

      – Но как-то же вы, Кузьма Ильич, попали сюда, в Благовещенск?

      – А-а! Ну это известно, как! Дальше мы подошли к Иркутску и были готовы наступать, потом пришла телеграмма от чехов, что этого делать не следует, потом стало известно, что Верховного расстреляли, потом мы обошли Иркутск и вышли на Ангару…

      – Вы тоже переходили через Байкал?

      – А как иначе? В авангарде, в составе Воткинской дивизии. Я ехал в санях рядом с гробом Владимира Оскаровича.

      «Господи! Если верить Михаилу, мы ехали рядом, и Тельнов меня не узнал!»

      – А кто сопровождал гроб?

      – Вырыпаев Василий Осипович. Совсем больной. Переболел сыпным, брюшным и возвратным тифом, почти совсем ослеп. Мои сани несколько раз уносило ветром, лошади на ногах не держались, раз в трещину попали… Однако же дошли, как видите.

      – А подробнее!

      – А что подробнее?

      – Как перевозили Владимира Оскаровича?

      – Вы имеете в виду гроб?

      – Да!

      – Как вам сказать! Тяжело перевозили! Их конь упал, скользко было, и не могли поднять. Подъехал к ним детина, чёрный такой, заросший, весь в бороду ушёл, подпряг к ним своего сибирячка, махонького, думали, не утянет. Ничего, взялся, и бодренько так, как ломовая лошадь… Так до Мысовой, знаете ли, и докатил.

      – А как его звали?

      – Коня?

СКАЧАТЬ