Харбин. Евгений Анташкевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ за ним и возвращали его в череду бредущих по льду; потом эти люди ехали в вагонах, заставленных гостиной мебелью. Среди их бесконечной вереницы появлялся и исчезал маленький мальчик в чёрных лаковых туфлях, матроске и смешной детской бескозырке, задранной на самый затылок; но он не мог разобрать его лица. Иногда ему казалось, что это он сам, в детстве, а иногда, что это его сын. А то он явственно слышал, как за стеной возится Мишка, и он понимал, что это Мишка, потом всё стихало, и он силился перебороть желание повернуться на спину, потому что перевернуться на другой бок сил не было. Под утро он заснул.

* * *

      – Петрович, а Петрович, просыпайся, день уже, всё счастье своё проспишь.

      Александр Петрович с трудом открыл глаза. Рядом, будто бы и не было ночи и сна, в тех же сумерках сидел Мишка. На табурете стояла лохань и лежало чистое полотенце.

      Александр Петрович пошевелил руками и даже попробовал приподняться.

      – На-ка, вот тебе вода ключевая и убрус, обтерись, а я тебе пото́мака спину обтеру́, – сказал Мишка и вышел.

      Александр Петрович почувствовал в себе силу, и ему захотелось, чтобы в комнате было побольше света.

      – Михаил! – попросил он. – Можно полость отдёрнуть?

      – А как же, ваше благородие, энто с нашим удовольствием. Свет денной – любой твари родной. Так-то!

      Мишка встал, сдвинул ряднину, и в комнате стало немного светлее.

      «Ну что ж, хоть так!»

      Александр Петрович смочил полотенце, обтёр лицо, грудь и почувствовал свежесть. Мишка снова зашёл, повернул его на бок и намазал спину чем-то пахучим.

      – Щас вашему благородию завтрак будет.

      После завтрака, на который Мишка принёс ту же пресную безвкусную жижу, снова захотелось спать, но Мишка сказал:

      – Не-е, Ляксандра Петрович, щас тебе спать негоже, щас я тебе лечить буду. Видать, огневица твоя грудная не вовсе прошла, ты ночью так кашлем заходился, я думал – захлебнёсси ненароком. Подставь-ка ладонь… – Мишка из-под лежака поднял глиняный горшочек, снял с горлышка тряпицу и подковырнул заскорузлым чёрным ногтем полупрозрачный янтарный жир, – … натри грудь.

      От жира исходил удушливый запах, Александр Петрович поморщился, но откинул полость и задрал под подбородок рубаху.

      – Не морщись и нос не вороти, энто тебе не пирьмидонт с пирьмезантом, энто жир барсучий, по-особому приготовленный, втирай-ка вот!

      «Пирьмидонт с пирьмезантом» рассмешил Александра Петровича, и он закашлялся.

      – Да ты не усмехайся, а то вовсе задо́хнешься, вон кака кашель тебя бьёть.

      Александр Петрович почувствовал, что сил за ночь у него прибавилось.

      – Михаил! – спросил он прерывающимся голосом, втирая жирную массу. – Ты говорил, что живёшь в деревне, дочь там у тебя и внучки, что поп ваш к красным убежал… – Александр Петрович оторвал взгляд от груди и посмотрел на Мишку.

      – Батюшка! – поправил тот. – Так и правду баешь. – Сидя на табурете, СКАЧАТЬ