История ислама: Исламская цивилизация от рождения до наших дней. Маршалл Ходжсон
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу История ислама: Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон страница 171

СКАЧАТЬ способом защиты слабых от сильных; но, помимо этого, они представляли собой соблюдение норм общественной морали.

      При обсуждении семейного права нам будет удобно рассмотреть права женщин, детей и других иждивенцев в противовес правам мужчины, главы семьи, который по природе, если закон не предписывает обратного, занимает наиболее выгодное положение (будучи не только сильным – в среднем – чем женщина, но и более самостоятельным, поскольку не должен вынашивать, рожать и воспитывать детей). Семейное право во многом состоит из ограничений его предполагаемой свободы. В контексте всего региона между Нилом и Амударьей исламское семейное право, даже когда в нем закреплены правила, установленные Мухаммадом, приобрело совсем другое значение, чем то, которое оно имело при Мухаммаде.

      Исламские законы о браке поощряли индивидуальную ответственность в Медине, укрепляя нуклеарную семью. На фоне в прошлом христианского и маздеанского населения, где нуклеарная семья уже была крепкой, эти законы поощряли эгалитаризм и социальную мобильность, особенно среди мужчин, которым ислам благоволил и в других отношениях. У состоятельных мужчин – по крайней мере, в периоды активного деления общества на классы – часто было больше одной сексуальной партнерши (к примеру, на христианском Западе) почти до недавнего времени: для мужчин с положением обычным делом было иметь, помимо жены, еще одну или несколько любовниц. (Большинство рядовых мужчин, естественно, довольствовались одной партнершей во всех обществах, уже из-за одного только биологического соотношения.)[124] Среди христиан и зороастрийцев (как в большинстве обществ) богатые мужчины, содержавшие более одной женщины, должны были наделять особыми привилегиями главную партнершу и ее детей. У зороастрийцев второстепенные партнерши попадали под определенную защиту закона, а их дети при определенных обстоятельствах могли наследовать имущество отца. У христиан второстепенные партнерши не имели никаких прав в принципе, а их дети клеймились позором как внебрачные (хотя на практике такие «биологические сыновья», в отличие от потомства от случайных связей, иногда обладали высоким положением так же, как на средневековом Западе незаконнорожденные иногда наследовали не только благородную кровь и состояние, но даже землю и титул). Законы шариата о браке позволяли иметь до четырех абсолютно равноправных партнерш, чьи дети тоже были равноправны; в обычных привилегированных сословиях любовницы или свободнорожденные наложницы по сути исчезли. Более того, несмотря на то, что господину разрешалось спать со своими рабынями (как часто происходило в обществах, допускавших рабовладение), девушкам, беременным от него, даровались привилегии, а их дети, если их признавал отец, имели абсолютно те же права, что и дети официальных жен.

      В состоятельных кругах (а мода, возникшая в высших слоях, как правило, становится нормой для стоящих ниже по социальной шкале) такие правила являлись прямой СКАЧАТЬ



<p>124</p>

В более старых трудах «моногамия» и «полигамия» обычно различались как две противоположные формы брака: христиане практиковали первую, а большинство других народов – вторую. (Поскольку «моногамия» считалась престижной, слишком часто авторы, намеревавшиеся обосновать различные нехристианские социальные системы, пытались доказать, что те были фактически моногамными, иногда даже отмечая, что полигамию практиковало «только меньшинство», упуская тот факт, что это не является какой-то особой заслугой, поскольку обычно гарантируется законами природы.) Эта традиционная дихотомия, к сожалению, искусственно осложняет многие важнейшие вопросы. Она не только чрезмерно обостряет различие между системами, которые на практике гораздо меньше отличаются друг от друга (учитывая обычай иметь любовниц); она заслоняет собой настоящие различия. Так, присутствие основанной на рабовладении системы «гаремов», даже при наличии только одной жены, в социальном плане может быть важнее, чем обладание двумя не изолированными друг от друга женами. А там, где есть второстепенные партнерши, их статус может определять модели семьи столь же решающим образом, как и статус первостепенной партнерши, которая единственно принимается во внимание при обсуждении «моногамии».