Мороженое из муравьев. Мария Чемберлен

Чтение книги онлайн.

      – Это здесь направо, налево до светофора и потом опять направо, – ответила я.

      – Давайте я вас подвезу, а вы мне покажете, – сказал он вежливо, – я вижу, вы торопитесь.

      – Ой, да, – сказала я, обрадовавшись перспективе добраться без опозданий, которые строго карались нашим завкафедрой.

      По дороге водитель приветливо расспрашивал, где я учусь, и почему так спешу. Я откровенно рассказала, что делаю доклад и это очень важно, потому что засчитывается как часть дипломного проекта.

      Проникнувшись моими проблемами, он предложил подбросить меня поближе к институту, ему по пути на работу.

      Я спросонья и в запарке согласилась, но, когда машина въехала в какой-то тихий тупик, мне стало не по себе.

      Участливый мужчина действовал молниеносно и без комментариев.

      Поставив двери в автоматическую блокировку, одной рукой он опустил кресло, на котором я сидела, а другой стал сдирать с меня кремовое пальто. Костяные пуговицы с жалобным свистом застреляли по окнам. От неожиданности я потеряла голос, и только слезы автоматически брызнули из глаз. Седовласый мужчина, деловито расстегивая брюки, схватил меня за волосы и стал подтаскивать к себе. Я отчаянно замолотила в воздухе руками и случайно заехала локтем по рулю. Протяжно загудел сигнал. Из окна в угловом доме высунулась любопытная старушка – из тех, которые всегда на посту.

      Тут ко мне вернулся голос, и я завизжала так нечеловечески громко, будто озвучивала фильм про дельфинов. Мужчина выругался, отшвырнул меня от себя и, вырулив со двора, открыл дверь и выпихнул меня на асфальт, выбросив вслед мою сумку с распечатанным докладом. А немыслимой красоты пуговицы так и остались где-то под сиденьем. Зато я была живая и невредимая.

      Опоздав на сорок минут, растрепанная и заплаканная, я ввалилась в аудиторию.

      Оценив мой внешний вид и не задавая лишних вопросов, завкафедрой только сказал:

      – А, хорошо, что вы заглянули, осталось ровно двадцать минут для вашего доклада.

      Сняв испачканное нежно-кремовое пальто и достав помятые листы, я вышла на середину аудитории и дрожащим голосом начала читать:

      – Сергей Эйзенштейн верил в то, что кинематограф способен изменить восприятие человека на эмоциональном уровне, взывая прежде всего к его гуманному началу…