Золотые цикады сбрасывают кожу. Анатолий Стрикунов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ слушает внимательно, но его выдает лихорадочный блеск глаз. Я умолкаю, и он с видимой неохотой завинчивает колпачок на своей ручке.

      – Чай?

      Томкинс ушел в другую комнату, там видимо кипятильник. Вернулся, хихикая, как злой клоун.

      – Да, старуха, ты меня раскусила. Ничего не рассказываешь.

      – В некоторых странах хирургов отстраняют от работы, если у них появляется во время операций блеск в глазах. Подобный блеск характерен для мастеров отечественного детектива. Не находите?

      Томкинс насупился:

      – Не нахожу.

      – Юрка, ты что? Не вздумай обижаться. Это же комплимент. Шопен партитуру на манжетах записывал. Любой талант немного вне нормы. Ты Ван Гога вспомни, как он себе ухо отхватил? Мисима, Достоевский, Вийон – парад диагнозов.

      Лицо Томкинса светлеет.

      – Ладно. Прощаю. Жанр диктует, профессиональная деформация сознания.

      Юрка подошел к полке, порылся и достал еще один компакт.

      – Чай заваривается, а ты пока наслаждайся.

      Опять пошли кадры, где полуобнаженные люди, двое мужчин и две женщины, «занимались любовью». Грубо, как гвоздем по стеклу. Вязка собак на этом фоне выглядит «Лебединым озером».

      Вернулся Томкинс и на мое «фи» отреагировал страстным монологом:

      – Ваш покорный слуга имел честь находиться в рядах доблестных защитников Отечества. Напомню, отпуск солдату дается не часто. И вот представь себе некоего Ваню или Петю или Колю, здоровенного парня двухметрового роста, вернувшегося в часть после десятидневной побывки. Ночная казарма. Слышен одинокий, слегка возбужденный голос отпускника. Понимаете ли вы, мадам, душу защитника Отечества? – Томкинс возвысил голос. – Нет, вам не понять трепетное сердце солдата, а потому излагаю в протокольном варианте. Ваня-Петя-Коля приближается к ней. Целует. А затем, цитирую: «Они как затрещат! А она как закричит!».

      Меня возмущает, коробит, я не нахожу слов! Томкинс, разгорячившись, взбирается на стол и продолжает монолог, стоя на коленях:

      – Интеллектуальная парализованность интеллигенции. Ты смотришь и в очах недоумение и негодование: «Как можно?! Где же духовность? Где идеалы добра и красоты? Где разумное, доброе, вечное?!».

      Любопытно наблюдать, когда Бобби кипятится. Голос меняется, в нем появляются чудные, глубокие ноты и вместо хитроватого парня перед вами совершенно очаровательный человек. Правда, несущий чушь.

      Видимо он перед моим приходом выпил крепкого чая и сейчас «заторчал».

      – Я отвечу, где разумное, доброе, вечное. Но сначала скажите, что «трещало» и кто «кричал»?

      После небольшой паузы высказываю робкое предположение:

      – Кричала, по всей вероятности, дама.

      – Совершенно справедливо, а «трещало»? – не унимается Бобби.

      – Может быть кровать или пол? – Я умолкаю, видя торжество на лице приятеля.

      – Волосы! СКАЧАТЬ