Брат мой названый. Владимир Смирнов

Чтение книги онлайн.

      – Кого там ещё несёт? Ванька, ты что ли?

      – Нет, – отвечаю, – не Ванька.

      – А раз не Ванька, так пошёл вон!

      – Я этого и хочу, да вот темно, на берег не могу выбраться. Лестницу у биржи никак не найду.

      – Да их там две, слева да справа! И ни одной не нашёл! Эк нажрался! Ишь, разгулялся ночью! Иди низом до перевоза.

      – А можно я у вас до утра подожду, пока светать не начнёт?

      – А почём я знаю, кто ты есть? Может, жулик какой? Мало вас здесь всяких шляется! Как сюда попал, так и выбирайся.

      – Ну, хоть позвонить от вас можно?

      – Это как позвонить? У меня здесь чай не церковь. Иди на колокольню, если звонарь пустит. Так ведь сейчас не пасха, да и ночью кто ж звонит?

      Ладно. Недобрый ты какой-то, дядя. А может, настроение тебе испортили, что без света оставили. Так бы у телевизора дежурство скучал, а тут дремлешь от безделья. Да и насчёт позвонить с колокольни шутка не больно умная.

      Что ж, будем выбираться самостоятельно.

      Однако до какого такого перевоза? Его уже почти полвека нет, как мост построили. И пассажирского нет, и грузового. Или шкипер по привычке так сказал? Сколько же ему лет, если привычка такая осталась? Голос вроде не дряхлый. Да и там, где этот самый перевоз был, давно асфальт и ровная набережная. Хоть у всего города спроси – вспомнит ли кто?

      Сам-то я знаю, где перевозы были, только по тем же краеведческим интересам. Планы сравнивал. Где чей дом был, какую улицу кто, когда и как переименовал. Ну и прочее такое. Пассажирская переправа была в створе Стоялой, прямо под Никольской часовней, на Купеческом спуске, от неё и следов не осталось. А грузовая на квартал выше, на неё прямо с Угличской, которая потом поумнела и стала Ломоносова, выезжали. Новая набережная дотуда ещё не дошла, вся и цивилизация на бывшем грузовом не-знаю-как-назывался спуске представлена остатками много лет назад кинутого асфальта, потому там и сейчас можно ногами пощупать вылезающую из-под этой цивилизации самую настоящую каменку, да недогнившие за эти полвека остатки свай при низкой воде из камней торчат.

      Впрочем, толку в этих перевозных автокомментариях нет никакого. Домой хочу, и всё тут. Поздно уже. Более чем. Кстати, сколько натикало? Наручные без подсветки. Может, хоть сейчас от мобильника толк будет? Ого, начало третьего. Так что если бы и была сеть, всё равно народ десятые сны смотрит и ночной звонок посчитает дежурным пьяным трёпом от скуки. Сегодня уже двадцать первое августа. Стало быть, я четвёртый час блуждаю? Ничего себе, здесь по берегу всего метров триста.

      Вдруг цифры на экране начинают мигать. Исчезает год, потом месяц, дата. Часы и минуты пока держатся. Начинает блёкнуть картинка, с которой пока ещё улыбается любимая собака Джека. И улыбка её, растворяясь, делается всё более загадочной.

      Экран гаснет. Странно, только вчера днём зарядил. И без предупреждения – мол, батарея разряжена. Заряди меня, хозяин, есть хочу.

      Глаза СКАЧАТЬ