Вечная молодость с аукциона. Татьяна Гармаш-Роффе

Чтение книги онлайн.

      Они направились наконец к лифтам и спустя пять минут с комфортом разместились в «Рено Эспас» Реми.

      – Ты поэтому не выходишь за меня замуж? – неожиданно для себя самого спросил Кис. – Боишься, что печать в паспорте превратит меня в тирана?

      – Как знать, – загадочно улыбнулась Саша. – Эта простая вещь имеет странную власть над людьми. Она многое меняет в сознании и в отношениях, она излишне связывает… И потом, ты ведь не предлагал.

      – А если предложу? – лез в бутылку Кис, сам толком не понимая, за каким чертом.

      Он ведь и сам не был уверен, что ему нужен другой образ жизни и отношений! Но сейчас, когда удостоверился, что это сознательный выбор Александры, – уело!!!

      «Дурацкое, пустое, пупковое самолюбие», – прокомментировал внутренний голос.

      И Кис даже с ним согласился, но поздно: он уже влез в бутылку и уже сидел за ее толстым стеклянным боком, подло искажавшим реальность, бессильно трепеща крылышками раздраженного самолюбия.

      – Зачем, Алеша? – миролюбиво усмехнулась Александра. – Это не нужно ни тебе, ни мне. Разве нам так плохо?

      Ну да, он так и понял: «ни тебе, ни МНЕ». Ей не нужно! Она не хочет быть сутками бок о бок с ним. Она не выносит его в больших дозах!

      Он тоже, между прочим. Ему тоже не нужно. Не больше, чем ей! Он тоже…

      Черт, он расстроился. Глупо и тупо – но расстроился. Свобода, понимаешь, ей дорога! Принимать любые приглашения! Профессия у них с сестрицей, видите ли, такая!

      Кис никогда не ревновал. Никогда не подозревал. Надо сказать, что по большей части Александра выходила в свет с ним, используя его как щит от двусмысленных предложений. Но не всегда. И он в это «не всегда» никогда не совал свой нос: раз ей надо – так пусть идет. Его это не касалось, у нее дела, и он их уважал. А вот теперь, получив в лоб женскую и сестринскую солидарность в вопросах свободы (свободы отвечать на приглашения незнакомых мужиков, черт побери!), ему отчаянно захотелось сунуть нос в те ее дела, которые происходили без него… Нет, он не ревновал – еще чего! – но все-таки…