История русского шансона. Максим Кравчинский

Чтение книги онлайн.

      Парусом служит армяк дыроватый.

      Добрая лодка попалася мне,

      Лишь на ходу мешковата.

      Близко виднеются горы и лес,

      Буду спокойно скрываться за тенью,

      Можно и тут погулять бы, да бес

      Тянет к родному селенью.

      Славное море – привольный Байкал,

      Славный корабль – омулевая бочка…

      Ну, баргузин, пошевеливай вал…

      Плыть молодцу недалечко!

      «Песню запели арестанты на этапах, ямщики в пути, приискатели, мастеровые, – продолжает репортер. – Еще при жизни автора народ вносил в нее изменения на свой лад, переиначивал строчки: в припеве появилось удалое «Эй!» вместо «Ну, баргузин…» и гордое предупреждение «Слышатся грома раскаты» вписал народ.

      Когда вышел первый поэтический сборник Давыдова, он стал известен далеко за пределами России. О байкальской одиссее каторжника просвещенная Европа впервые узнала в переводе Дюпре де Сен Мора «Славное море…» В книге «Образцы русской поэзии», переведенной на английский Джоном Баурингом, имя Давыдова стоит рядом с Жуковским, Крыловым и Пушкиным.

      Меньше чем через пять лет после первой публикации песня была зафиксирована собирателями фольклора. Как нередко бывает, эта песня еще при жизни автора была по-своему «отредактирована» народом. Текст сокращен более чем наполовину, из него исключены длинноты, неудачные строфы. Песня «о славном море Байкале» и ныне одна из самых любимых и распространенных народных песен, выдержавшая испытание временем…»

      Конечно, «тема неволи» была (да и остается) актуальной для нашей действительности на протяжении всей истории, но до конца XIX века каторжанский фольклор не был широко распространен на эстраде, его появление было, скорее, эпизодическим.

      В 1871 году на страницах «Отечественных записок» под скромными инициалами «М. М.» появляется шедевр М.Л. Михайлова, который вскоре запели:

      Вслед за ним уходит в народ шлягер С.Ф. Рыскина (1859–1895) «Бродяга» (1888):