раз воззвал он к себе самому, что ты делаешь? Ошиваешься под дверью чужого дома, где, возможно, предается любви баба, которую ты сам бросил двадцать два года назад. Да еще и корчишься от боли. Стыдно, глупо, унизительно до чертиков… Да она же блядь, вчера познакомилась с этим типом, а сегодня уже предается… Иди отсюда и забудь… Один раз сумел забыть больше чем на двадцать лет, так и теперь сумеешь. Она тебе не нужна, и ты ей совершенно не нужен. Она тебя давно похоронила, ты же сам решил, что для нее будет лучше, если ты умрешь… Вот ты и умер для нее. Так что появляться перед этой женщиной попросту негуманно! Она еще, чего доброго, в обморок грохнется, возись потом с ней… И засыплет его упреками, станет говорить, что он ей жизнь разбил, что… Боль постепенно отступила, он смог глубоко вдохнуть и уже решил уйти, но тут дверь открылась и вышла Ника с кавалером. Он отступил за дерево и впился в нее глазами. Вид у нее был нормальный, спокойный, не похоже, что она чему-то там предавалась… Даже не целовались, наверное. Да и времени прошло всего ничего, минут десять от силы, не кошки же они… Ему стало легче. Он заметил только, что Ника сменила туфли. Они говорят по-русски и на «вы», что тоже приятно. Вот теперь они действительно бродили… Все понятно, она надела на свиданку туфли на каблуках, в них не больно-то побродишь. А теперь броди – не хочу! Дура, думала небось, что он ее сразу поведет в какое-нибудь шикарное заведение, а он, видите ли, решил бродить! Бродить, конечно, дешевле! Они брели по улицам, а он тащился за ними, отчетливо понимая, как это глупо и унизительно. Но вот наконец они зашли в уличное кафе под цветущими розовыми каштанами. Он тоже вошел и пристроился неподалеку. Что я тут делаю? Я ведь ей совершенно не нужен, она не чувствует, что я рядом, вон на улице ни разу даже не оглянулась, и сейчас в мою сторону не глядит… И в ту же секунду Ника вдруг начала беспокойно озираться. Он уткнулся в меню. К парочке подошла молоденькая кельнерша, а через две минуты она же подошла к нему. Он заказал чашку кофе. Никин кавалер между тем взял ее руки в свои и, глядя на нее с нежностью, стал что-то взволнованно говорить. Она зарделась, улыбнулась, и что-то сказала в ответ. А мужик вдруг прижал ее ладони к своим щекам и начал их целовать. Так, очень интересно. Он о чем-то ее спросил, а она, зардевшись, видимо, согласилась. На что, хотел бы я знать. Переспать с ним? Но, судя по всему, это уже пройденный этап.
А может, он сделал ей предложение? Руки и сердца, как говорится? Но с чего я взял, что она не замужем? Впрочем, замужней бабе тоже можно предложить руку и сердце… Она ему кивнула, значит, согласилась. Если она замужем, то это довольно подло… А если не замужем… Опять заболело под ложечкой. Замужем – не замужем, какая разница, но ведь со всеми ними она спит… И с мужем, невесть каким по счету, и с этим… Нет, это уж слишком, он смотрит на нее с такой любовью…
А она тоже с нежностью на него смотрит… Он в бешенстве швырнул на столик деньги.
