Двор на Поварской. Екатерина Рождественская

Чтение книги онлайн.

      И если Печенкины вели норный образ жизни и были вполне тихи и предсказуемы, то соседка направо по коридору была хамлива, безалаберна и пьюща. И сильно гордилась, что была любовницей Мате Залки. Этот знаменитый геройский венгр захаживал к Ираиде Акимовой (все звали ее Иркой) строго по четвергам. Он служил тогда директором Театра Революции, нынче имени Маяковского, и к 10 вечера появлялся у Ирки, которая по близости и географической, и интимной его очень устраивала. Ирка каждый раз тщательно готовилась к приходу национального героя, надолго занимала ванную с гудящей от напора колонкой, наводила чистоту и красоту, прятала улики присутствия других мужчин и открывала бутылочку любимого кагора, хотя считала сладкое питье моветоном. Потом выходила во двор в волочившемся по земле шелковом лиловом халате с золотыми кистями, картинно садилась, вдумчиво раскладывала ткань и высвобождала угловатую коленку. Ждала. Иногда выносила длиннющий модный мундштук и далеко отставляла руку, чтобы было красиво, хотя часто забывала засунуть в мундштук сигарету. Когда с улицы доносился шум Залкинского мотора, Ирка страстно облизывала губы, мяла щеки для появления эротического румянца, щурила глаза, еще раз оглаживала складки халата. А когда мужчина ее мечты подходил ближе, она томно, чуть с трагической ноткой произносила слово «кевдеш» – с немного капризным полусмешком-полувздохом. Поля так и стала называть Иркиных мужиков «кевдышами»: «Кевдыши твои изгадили всю кухню, иди-ка убирай!» Поле эта кличка казалась обидной и унизительной, а на самом деле на венгерском она означала «милый».

      Полина с Фимой много раз призывали Ирку к порядку, что некрасиво это, что пример плохой для молодежи, что шумно ночами, ахи-охи, стоны, крики и безобразия, что туалет вечно зассан чужими мужиками (свои-то стараются, попадают!), что на кухне грязища и окурки, а это места общего пользования, – короче, упрашивали, грозили, ставили на вид… Нет, ничего не помогало, ответ был один: «Вот именно, у вас семьи, а я, может, ищу того единственного! А как взять, не попробовав? Считайте, что я надомница, беру работу на дом!» – и она начинала озорно хохотать, не собираясь откладывать жизнь на потом. Но чаще соседок недвусмысленно посылала своей любимой поговоркой: «Привет вам от трех лиц: от х… я и двух яиц». При детях, конечно, не отваживалась произносить такое целиком, но если вдруг на кухне из-за нее было не убрано и грозил начаться скандальчик местного значения, то Ирка победно и с вызовом, поправляя боевые химические кудри и глядя Поле прямо в глаза, проговаривала: «Привет вам от трех лиц! И знайте: для нас, интеллигентов, запретных слов нет!» Поля безумно возмущалась, когда слышала подобное – так активно выражаться в семье никогда принято не было, и единственное, чем она могла ответить, – «Куш ин тохас» («Поцелуй меня в жопу!»). И то произносила это ругательство только на иностранном еврейском языке, но с таким выражением, что таки да, оно звучало – магически и торжественно, как гром с небес!

      Самые СКАЧАТЬ