Электричество. Роман-нарратив от создателя фильма «Я – Гагарин». Ольга Дарфи

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ квартиру, шла на балкон покурить. Понарошку затягивалась и, выдыхая всей грудью, пыталась освободиться от накопившейся за ночь усталости. На соседнем балконе тут же водружался мой сосед дядя Петя.

      Огромный и жилистый, выцветшие рыжие вихри, остатки его шевелюры, теперь соплями висели вдоль лба, глаза теплились участием, а ржавая монтировка – продолжение его руки.

      В стране шла приватизация производства. Я не знала, что это такое, и дядя Петя меня просвещал. Я цеплялась рукой за подоконник, пошатываясь на балконе. Железные балки подрагивали на ветру, казалось, ненадежная конструкция рухнет вместе с моей жизнью, но дядя Петя стоял непоколебимо и внушал уверенность. Растопырив ноги, как на палубе, он спокойно смотрел вниз и заводил речь, смысл которой сводился к тому, что его родной химический завод отжал Березовский, но он, дядя Петя, заслуженный инженер-технолог, знает, где скрыты две заветные гайки. Открути их, и завод улетит на воздух.

      – Восемь месяцев зарплату не платит! – дядя Петя потрясал монтировкой. – Но скоро придет время!

      Монтировка мощно обрушивалась на перегородку балкона, лязгала и визжала, а дядя Петя исчезал в своей квартире. Воздух угрожающе звенел.

      Раньше он каждое Девятое мая выносил на улицу ордена своего отца, звезды гордо сияли на красном атласе подушки, и свежевыбритый дядя Петя в черном новеньком костюме сиял вместе с ними, раздавая детям ириски и батончики. А теперь каждое утро он стоял небритый в синих сатиновых трусах и, покачивая все еще гибким телом и неизменной монтировкой, орал из-за решетчатой перегородки балкона, обращаясь то ко мне, а то в пространство:

      – Пердюк, сука! Завод целый, видала, внучка? – он смачно рубил рукой воздух, обрисовывая притулившийся вдалеке химический завод, и продолжал хрипеть:

      – Завод, сука… спустил под откос завод целый! Э-э-эх-х-х! Бляди! Черти в аду их жрать будут!

      Через минуту я видела его на улице. Шаркая тапками, в майке и трениках, монтировка болталась сбоку, дядя Петя не торопясь двигался за угол, пить водку. Там, в покосившейся пластмассовой палатке, продавались «йогурты» – прозрачные пластиковые стаканчики с сорокоградусной жидкостью.

      А вечером я встречалась с «солнышком». Клуб золотился теплым светом, блестели стены и потолок. Над головой диджея сиял нимб, благоухал танцпол, шуршал винил и лопались от удовольствия танцоры. Жар, тепло и восторг. Я села за столик и, подставив лицо воображаемому солнцу, загорала. Мысли куда-то текли, валились, падали. Я сливалась с солнечной энергией и улыбалась. Щурилась. Иногда приоткрывала один глаз и посматривала вокруг. В пульсирующем желтом мареве дергались танцующие силуэты.

      На подиум взошел следующий диджей. Он закатил глаза к небу, облизнулся и длинными татуированными руками выхватил пластинку из огромной серебряной коробки. Диск сверкнул в лазерах, ударил по глазам и, рассыпавшись тысячами жестких осколков, застрочил рокотом ритмичных барабанов.

      А через секунда раздалось: «Скрэч-скрэтч-скрэч». Толпа взревела.

      Я давно знала этого парня. Худой, в бейсболке козырьком назад, взгляд направлен глубоко в себя. Сутулый и небольшого роста, на подиуме он превращался в культовое изваяние, расправлял плечи и взлетал над пультом. Глаза переливались и брызгали теплом, словно из пульверизатора, руки метались, шаманили и обнимали. Он сверкал козырьком, поправляя наушники, и прыгал с ноги на ногу, распуская волны драйва. Внизу, тщательно извиваясь, изнемогали и скакали вместе с ним жрицы. Они тянули ручонки, пытаясь коснуться его кроссовка, и скулили: «Скрэч-скрэч-скрэч».

      Когда-то мы оказались рядом в полосатой клубной гримерке. Он коснулся рукой моего запястья и тут же отдернул ледяные пальцы, словно обжегся. Выдавил свое имя:

      – Скрэтч.

      – Нанга-парбат, – мяукнула я в ответ. Он кивнул, улыбнулся, и стало понятно, что мы должны быть вместе навсегда.

      Больше про него я ничего не знала. Но с тех пор он поглощал меня зияющими глазами, микшируя треки на подиуме, и кивал головой в такт ритма. Иногда он улыбался мне из-за пульта, но, закончив работу, мрачно и быстро, не обернувшись, проходил мимо с чемоданчиком пластинок. Мне это надоело.

      Он закончил играть сет.

      И вот я встаю у него на пути, в ореоле жаркого солнца. И медленно повелеваю: «Едем ко мне». Из его глаз брызжет солнечный дождь, капли-искры прожигают кожу. Сглотнув слюну, он перекладывает серебряный кофр в другую руку и делает шаг навстречу. Я отступаю, испугавшись собственных слов. Но он наступает. Я упираюсь в стенку, оглядываюсь, никого нет рядом. Он берет меня за шею, словно котенка за шкирку, и вытаскивает из клуба.

      Мы, нервничая, ищем его машину.

      На улице теплая влага гасит внутренний жар, наполняя тело утробным уютом.

      И вот СКАЧАТЬ