Акамие. Любимая игрушка судьбы. Аше Гарридо

Чтение книги онлайн.

      Царевич Шаутара, пятью годами старше Эртхиа, недоумевая, проводил глазами отца и повернулся к старшему: спросить, спросить и… и спросить. Но Лакхаараа, издав неразборчивый рык, развернулся и ринулся в темноту. Тогда Шаутара растерянно оглянулся на другого брата – и онемел, перехватив полный жадного любопытства, цепкий взгляд, устремленный Эртхааной вслед старшему.

      О недовольстве евнуха

      Евнух молча стоял у повозки, сложив на груди руки, холодными глазами глядя в темноту между кострами.

      Творилось неслыханное, но не ему, жалкому рабу повелителя, спорить с царевичем. Его дело теперь: подробно и без утайки доложить царю все, как было.

      Карать, в том числе и евнуха, будет теперь повелитель – на всё его воля, и над ним только воля Судьбы.

      И евнух расскажет, как срывал с себя царский наложник серьги, ожерелья и браслеты, всё царевы подарки, знаки милости и отличия, – бестрепетно, как попало разбрасывая их по ковру, устилавшему дно повозки. Как кричал на младших евнухов, медливших расплести косички, и велел, как есть, не распуская, сплести их в одну. Штаны и кафтан, привезенные царевичем, напялил на себя бесстыжий сын змеи, и одежда была ему широка, и туже велел затягивать пояс.

      Не нашлось головного платка, чтобы укутать огромную косу. И дерзкий высунулся из повозки, лишь рукавом едва прикрыв лицо, перегнулся через край и выхватил кинжал из-под локтя евнуха. А царевич ничего не сказал, только развернул в сторону евнуха пляшущего коня.

      И беззвучно двоилась темная пелена на сияющем лезвии острейшей стали.

      Широкой полосой, отрезанной от черного покрывала, обернули светлую косу. Один конец накинул все же сын змеи на голову. Туго обмотав над бровями скрученным белым платком, поданным царевичем, затолкнул под него за виском свободный уголок покрывала. Видны остались только глаза да высокие брови.

      Босой выпрыгнул из повозки, и царевич, ни слова не говоря, подхватил его и закинул в седло на спине высокого белого жеребца. И рассмеялся.

      Последнее, что видел евнух, – округлившиеся глаза между складок черного шелка, белые руки, вцепившиеся в высокую луку.

      Царевич сжал бока своего бешеного коня, и тот одним прыжком унес его в темноту. Следом устремились его спутники – дюжина лучников, и стражники, уже успевшие созвать и заседлать коней, попрыгали в седла и умчались за ними.

      И белый конь с бесценным грузом унесся следом.

      Остались в повозке груда драгоценностей, и разрезанное на полосы покрывало, и сброшенные шальвары с жемчужными застежками.

      Рабы, на всякий случай пригнувшись, жались у заднего колеса повозки. Растерянные младшие евнухи, вновь обретшие дар речи, бормотали бессвязное.

      Храпели волы за повозкой.

      Догорали костры.

      Об искусстве всадника

      То горяча и бросая вперед, то осаживая коня вертелся вокруг Эртхиа. СКАЧАТЬ