Мы будем вместе. Письма с той войны. Гавриил Яковлевич Кротов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вам мальчик, ловко рисует, сукин сын, учить его надобно.

      – Очень рад (сильнейший немецкий акцент).

      – Гаврюшка, покажи рисунки!

      Из-за пазухи был извлечён свёрток потрёпанных, мятых бумаг, покрытых мазнёй, которую трудно принять за рисунки. Но Шнель внимательно рассмотрел их, брезгливо отставив пальцы.

      – Наше училище принимает учащихся, имеющих ценз образования не ниже гимназии. Ваш сын, наверное, не совсем подготовлен.

      – Так выходит, что вы тут буржуйских сынков учите, а наш брат, значит, как копался в земле, так и копаться должен. Так получается?

      Шнель, несколько раз переменив цвет лица, уверил, что он не думал отказать, что он займётся с этим «понятливый мальчик».

      Так нелепо, в конце первой четверти, я был втиснут в училище.

      Боже, какая это была мука! Слабые знания, плохая подготовка и навыки, говор сибирского диалекта в среде гимназистов, учителей, которые открыто проповедовали контрреволюцию, задевая самое больное место моей души. Но свет не без добрых людей. Скоро я сблизился с бедняками-учащимися, ушёл от баптиста, поселился в маленьком домике одного из товарищей. Они учили меня.

      Что могли дать мне эти два года? Но они дали многое. Они – эти годы, город, люди, книги и горячие споры молодёжи, среди которых вспыхивали идеи, обжигавшие мозг, вызывавшие желание работать.

      Вернувшись на летние каникулы (год 1924), я остался пионервожатым и отдался этому делу всем пылом своей души. По летам я мало отличался от своих питомцев, в прошлом мы вместе галок зорили, жарили сусликов, воровали арбузы, но я многое уже видел и больше их знал. Работу я проводил по-своему: уезжая с ребятами в ночное (пастьба коней), рассказывал о том, что читал, видел и чему верил. 4—5 лет возрастного различия давали мне перевес и авторитет. Девчат я организовать не мог (да и не хотел), но вскоре подружился с дочерью учительницы Фаей Дубининой, более образованной. Мы стали друзьями. Я помог ей вступить в РКСМ, и работа пошла лучше.

      Я по-прежнему помогал семье и любил работу, но Фая стыдилась меня и… Я сдался, мне стал казаться зазорным труд и мой незатейливый костюм. Словом, я приблизился к юношескому возрасту.

      Продолжение следует.

      Нервы у тебя девичьи, а организм медвежий

      (без даты)

      Фаина Вячеславовна была старше меня на 4 года. Она училась в педтехникуме, и её дружба была очень полезной мне. Организовать детей она не могла, но сумела работу вложить в определённый план и придать ей систему. Вскоре мы имели больше ста пионеров, организовали парк, библиотеку, клуб.

      Осенью поступил в Педтехникум. Учение охватило меня. В комсомоле считали меня «отцом» деткомдвижения. Это болезненно льстило моему самолюбию и… приятно кружило голову.

      В это же время, под влиянием преподавателя литературы Иванцова, мной овладела страсть к рифмам. Написал несколько приблизительно удачных стихотворений. Даже пробовал СКАЧАТЬ