Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна. Сэмюэл Дилэни

Чтение книги онлайн.

      – Ты читала его мысли?

      – Нет. Все было как в прошлый раз! Я угадывала, что́ он собирается сказать, по тому, что́ он делал, как вел себя…

      – Ты мне пыталась объяснять, но я так и не понял. Это что, телепатия?

      Она покачала головой. Потом еще раз.

      Т’мварба сцепил пальцы и откинулся назад. Вдруг ровным голосом Ридра произнесла:

      – «Нет, я примерно представляю себе, что́ ты имеешь в виду, но давай, дорогая, формулируй яснее». Ты ведь это хотел сказать, Моки?

      Доктор приподнял седые щетки бровей:

      – Да. И что, ты не прочитала мои мысли? Сколько раз уже так делала…

      – Я знаю, что хочешь сказать ты, но ты не знаешь, что хочу сказать я. Это несправедливо! – Она даже привстала с кресла.

      – Вот почему ты такой хороший поэт, – произнесли они одновременно.

      Ридра продолжила:

      – Да, Моки, согласна. По идее, поэт тщательно продумывает каждую идею, преобразует ее в строку, чтобы читатели поняли. Но у меня уже десять лет все по-другому. Как? Люди бросают мысли и фразы на полуслове, чувствуют что-то сумбурное и не могут толком выразить что́, и мне от этого больно. Я прихожу домой, навожу порядок, оттачиваю, полирую, привариваю к ритмической раме, тусклое заставляю светиться, аляповатое приглушаю до пастели – и вот, уже не больно. Так рождаются мои стихи. Я знаю, что́ пытаются сказать другие, и говорю за них.

      – Голос нашей эпохи…

      Ридра разразилась непечатной тирадой. На ресницах у нее заблестели слезы.

      – А что я сама хочу сказать, что у меня-то внутри… – она вновь покачала головой, – этого выразить не могу.

      – Если хочешь расти как поэт, придется научиться.

      Она кивнула:

      – Моки, я ведь только год назад поняла, что говорю чужими мыслями. Раньше думала, что своими.

      – Любой молодой автор, если он хоть чего-то стоит, проходит этот этап. Так и учишься ремеслу.

      – А теперь у меня действительно появились свои мысли. И это не то, что говорили до меня, только в оригинальной упаковке. И не попытка ниспровергнуть предшественников – что, в сущности, то же самое. Это действительно новые вещи, и я боюсь до смерти.

      – Без этого из начинающих маститым не станешь.

      – Моки, повторять за другими легко – свое говорить трудно.

      – Молодец, начинаешь понимать. Может, теперь расскажешь, как у тебя получается это… угадывание?

      Она помолчала секунд пять, потом еще пять.

      – Хорошо, попробую еще раз. Перед тем как уйти из бара, я стояла у стойки и смотрела в зеркало. Бармен спросил, в чем дело.

      – Он почувствовал, что тебе плохо?

      – Да ничего он не почувствовал, он посмотрел на мои руки. Я вцепилась пальцами в стойку, и кожа побелела. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: что-то у меня творится на душе.

      – У барменов на такие штуки глаз наметанный. Работа такая. – Он допил кофе. – Говоришь, пальцы побелели? СКАЧАТЬ