то, что многие ребята оттуда не возвращались. Вместо них на Родину приходили цинковые гробы – «груз200». Нас, мальчишек, как будущих новобранцев, стали вызывать в военкоматы. Готовили наши «личные дела», дополняли их недостающей информацией. Большое внимание уделялось медкомиссии. Кого только не встретишь на медкомиссии в военкомате и панки, и хиппи, и стиляги. Были толстые и худые, высокие и маленькие, даже дистрофики были. Некоторые ребята пытались «откосить» от армии, но, в то время, откупиться от службы было тяжело. Все матери тогда очень боялись, что их сыновья попадут на эту войну, и моя мама тоже. Но судьба решила совсем по-другому. После школы я поступил в музыкальное училище, чтобы в дальнейшем попробовать поступить в Московскую государственную консерваторию. Это была самая заветная мечта моя и моей семьи. Но, однажды, в один из будничных весенних дней, уже ближе к вечеру в нашей квартире прозвучал звонок в дверь. Я открыл дверь. На пороге стоял человек в военной форме. Он назвал мое имя и фамилию. Я ответил, что это я. Он протянул мне повестку. Я за неё расписался у него в специальном бланке. И он ушёл. В повестке была указана дата прибытия – завтрашнее число. Я этому не удивился, мне ведь уже исполнилось восемнадцать лет. В этот же вечер, когда мама пришла с работы, я ей показал повестку и сказал, что завтра рано утром должен быть на призывном пункте. Она всё поняла и, тут же, сев за телефон стала обзванивать всех своих знакомых, которые могли бы помочь мне, чтобы я пошёл служить в военный оркестр или в воинскую часть, которая находится поближе к нашему дому. Но не тут-то было. Оказывается, когда призывная комиссия, изучая моё «личное дело» узнала, что помимо английского языка я владею ещё и португальским, то его тут же изъяли из общей массы документов призывников. И на следующий день меня сразу пригласили в кабинет военного комиссара, где в присутствии военных лингвистов провели со мной собеседование на знание языков. Сначала, мы пообщались на разные темы на португальском языке, а затем на английском. Ещё со мной проводили тесты на слух, на внимательность, на память. Всё это произошло в один день. Результат оказался хорошим. И по здоровью у меня не оказалось никаких ограничений. Военный комиссар так же провел беседу с моей мамой на тему, что «такие люди, как ваш сын нам нужны». Мама всё поняла. В итоге ни на афганскую войну, ни в оркестр я не попал. Зато я попал в Подмосковье, а точнее, в секретную часть, которая занимается радиоэлектронной разведкой. Мое обучение в музыкальном училище приостановилось, но мысль о продолжении обучения меня не покидала. В этой военной части я прошёл курс «молодого бойца» и принял присягу на верность Родине. Ко мне на присягу приезжали мои родные. Всё прошло очень торжественно. После присяги меня с другими ребятами оставили в этой же части, где мы приступили к обучению, сроком на шесть месяцев. В «учебки» мы изучали физику, например, нас учили, как измерять физические поля различных объектов. Проходили краткий курс химии по теме: «Окисление металлов». Так же нас обучали радиоразведке.
СКАЧАТЬ
