Булгаковиада. Владимир Рецептер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Пироговке и напечатала. Тогда их роман был в расцвете.

      А теперь они расстались…

      «Несчастье случилось 25.II.31 года. А решили пожениться в начале сентября 1932 года», – записал он на последнем листе парижского издания «Белой гвардии». «Несчастье» – временный разрыв…

      Стало быть, вся история отношений Булгакова с Большим драматическим театром приходится на время, когда Михаил Афанасьевич с Еленой Сергеевной в разлуке…

      Она за него волнуется…

      Ему плохо, и он сочиняет новое письмо Сталину.

      Первое было написано еще в 1930 году, тогда и состоялся известный телефонный разговор и поступление Булгакова во МХАТ.

      «Многоуважаемый Иосиф Виссарионович!

      Около полутора лет прошло с тех пор, как я замолк. Теперь, когда я чувствую себя очень тяжело больным, мне хочется просить Вас стать моим первым читателем… [начало 1931 г.]

      С конца 1930 года я хвораю тяжелой формой нейрастении с припадками страха и предсердечной тоски, и в настоящее время я прикончен…

      На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он все равно не похож на пуделя…» [30 мая 1931 г.][1].

      2

      У Миши Данилова не было трудностей в работе над ролью Лагранжа.

      Он относился к Юрскому с той же любовью, что Лагранж к Мольеру, и привнес в спектакль свою личную тему.

      Никто не смел сказать ничего дурного про Юрского.

      Никто не смел его критиковать в присутствии Миши. Даже если эта критика носила частный и узкий характер. Мол, вчера в самом начале первого акта у Сережи вышло не совсем так, как позавчера, то есть позавчера в этом месте было на две копейки лучше, а сегодня на копейку хуже. И все!.. И Миша с этим критиканом перестает здороваться. И начинает шпынять его по любому поводу. И долго не прощает…

      По словам дружившего с Мишей Рюрика Кружнова, Данилов был человеком ригористическим, не лишенным воспитательных и даже назидательных свойств. И если он даже и видел какие-то просчеты или ошибки своего кумира, Миша не считал возможным их обсуждать.

      Он старался промолчать или отойти в сторону.

      Или перевести разговор на другую тему.

      Он мог проявить настоящую жестокость по отношению к оппонентам или, не дай бог, недоброжелателям Юрского.

      Это была настоящая дружба и настоящая верность.

      Выходило полное совпадение или даже слияние с ролью Лагранжа.

      Если он что-то и скрывал о кумире, то скрывал идейно и убежденно…

      Серебряный бокал на высокой ножке – реквизит королевской сцены – Данилов мастерил дома и сделал так тщательно, что никто не замечал его бутафорской сущности: настоящий бокал, самый настоящий…

      И короткую шпажонку, такую изящную, маленькую, будто для накалывания птифуров, тоже принес Миша. То ли в загранке купил, то ли в лавке антиквара.

СКАЧАТЬ