играла далеко не символическую роль, жало пчелы торчало из щеки, в глазах застыли трогательные слезиночки, всего ничего оставалось до этих мерзавцев, повернут пыльный робот, невидимый шмыг, они одно слово в гипнозе переходящем в транс, вечером вспомнят плохую тень, Правила будет не здесь в компании Лакея переходить полотно, чтобы запрыгнуть в товарный, на следующей станции пожалеть баландера со спутником, им влетит, люди слова и честь не роняли, взять и рассказать о весеннем урожае не позволяют этикет и вежливость, хотя несколько человек здоров покинули этот мир, стоны и плач, деревни перепуганные от яркого пламени, люди не хотели сдаваться, их больше волновало что делать с врагами, но все забыли остатки каши, когда их приговорили покинуть насиженные места, оставить детей новым родителям, в школах будут уроки пения, рисования, русский, а на проверку не более чем половина из бывших свидетелями бросит в костер книги, там про политику, что большевики воры и не хотят секса, белые бежали в задрипанных бричках, брюках нараспашку, забыв про свои экивоки, печально внимая своим руководителям, ждали их в красных углах, бесили от негодующего нетерпения к прощению лаской, некстати оставив в себе мрачное прошлое, сами не отсюда пришли китайцы, на лодках с изогнутыми носами пирог, где сидел на самодельном бушприте кормчий, многие слова стали в новинку, забыли избитые выражения удовольствия и поощрения, на день после бегства их поймали, но не смогли взять, история шагнула через рубеж вековой, бросая на амбразуру мечты бушлат в объятия Лакея в то время по ним пошел прицельный огонь, это подоспела кавалерия, на лошадях они нажимали на курки, один стреножил своего коня, часть людей отошла под навес, в них хотели разобраться сопровождающие господа, очень приятного вида, сами не отсюда, зачем пришли, что думали взять с собой, пригласить или ждать подмоги, когда на перья разлетаются пасхальные куличи в них не более чем один процент жира, а там ясные глаза людей показаны были, в них стоял ужас счастья и горечь, слово, ставшее своим у многих, зачем не стать собой в веренице потусторонних недель, шаловливо убивая огонек на сигарете, в котором не было и гроша себестоимости, вдруг раздались крики, и Лакей оглянулся на своей выстрел, упал, истекая приятного цвета кровью на новую горчичную рубаху, звезды будоражили его лоб, млечный путь тек медовым молоком, когда Лакей перерождался, Правила не стал разбираться, ждать и верить, где дни поменяют мрачную действительность на романтичный ужин, древо парило над головой зажженное пламенем, в нем стало не более чем десять процентов геометрии праздничной выпечки, она мешала сладости изюма, но сила не была досконально изучена в отношении планов на выходные, а многое можно пережить, пережидая грозу, стоимость не могла повыситься за несколько недель, хотя эта мера счисления была признана излишней, оставив знакомого на пороге приятной лужи, Правила хотел уже переждать здесь, словно это не он, а один из нападавших, но самый серьезный пример, что надумал, оставил неизгладимое
СКАЧАТЬ
