Собрание сочинений. Том 9. Евгений Евтушенко

Чтение книги онлайн.

      Я ношу в себе Кали́нковичи,

      и весь мир в себе ношу,

      но все дело не в количестве

      стран, а в том, чем я дышу.

      Я дышу деревней Хом́ ичи,

      где засовы без замков,

      где быть замкнутым не хочется,

      потому и я таков.

      Я дышу, как по наитию,

      пепел сглатывая с губ,

      дымом, реющим невидимо

      из хатынских черных труб.

      И с безвинною виновностью

      чую я, как пахнет синь

      порохом из дул винтовочных,

      где Хатынь и где Катынь.

      И я вижу непрощательно

      пепел множества людей,

      да и пепел обещательных,

      обнищательных идей.

      Я воспитан пепелищами,

      и хотя я с детства голь,

      кто посмеет звать нас нищими

      за богатство стольких горь.

      Видел я в эвакуации

      всю страну, голодный шкет,

      а мне все не привыкается,

      что ее на свете нет.

      Было – падал, было – рушился,

      но всю жизнь, как на войне,

      и сроднились белорусинка

      и сибиринка во мне.

      Да и вся моя поэзия

      в себе родину спасла,

      партизанское, полесское,

      ставя выше ремесла.

      Не сидел я, правда, в лагере —

      лагерь сам сидел во мне, —

      где он, дед мой, неоплаканно

      похоронен был в стране?

      Я, за всех стоять наученный,

      как за общую страну,

      Ермолаю свет Наумычу

      посвятил свою войну.

      И связная партизанская

      бабка Ганна-Беларусь

      из колышущихся зарослей

      шепчет мне: «Внучок, не трусь!»

      В безвойновом новом будущем

      пусть мне кто-то принесет

      белорусских незабудочек

      с партизанских тех болот.

      И пульсирует, как жилочка,

      может, главная во мне,

      всем, кто спас меня, должиночка

      где-то в самой глубине.

      Я не столько из писателей,

      и совсем не из богов,

      сколько просто обязательный

      отдаватель всех долгов.

      Не прибегая к выдумкам и трепу,

      Я расскажу про Пачикова Степу.

      Ему происхождение удина

      дороже было званья господина,

      как будто бы за ним из дальней дали

      как за посланцем горы наблюдали.

      И словно смысл отцовского наказа,

      он соблюдал свободный нрав Кавказа.

      В студентах он не ввязывался в драки —

      плакаты клеил: «Руки прочь от Праги!»,

      запутывал, напялив туфли-лодочки,

      следы, на них побрызгав малость водочки.

      Его нашли и сладостно пымали,

      да вот в компьютерах не понимали.

      И был он, хоть и бес его попутал,

      им нужен, словно он самокомпьютер.

      Среди СКАЧАТЬ