Исчезнувшее свидетельство. Борис Сударушкин

Чтение книги онлайн.

      Спускаясь с галереи собора, я увидел мужчину, который до этого вместе с нами осматривал посвященную «Слову» экспозицию. Сейчас миниатюрным фотоаппаратом он снимал позолоченные главы Спасо-Преображенского собора, при этом, что удивило меня, оставаясь в черных очках. Но тут же мои мысли опять вернулись к разговору с Лидией Сергеевной. Связанный по рукам просьбой автора анонимного письма, я не мог рассказать ей все начистоту, поэтому чувствовал себя неловко.

      Глава третья. Вызов брошен!

      Правильно говорят: «Ждать да догонять – хуже некуда». Меткость этой пословицы я в полной мере испытал на себе, дожидаясь встречи с Пташниковым и Окладиным. О том, что встреча состоится, краевед по телефону уведомил меня еще в тот день, когда мы с ним побывали в музее. На мой вопрос, сказал ли он Окладину, что мы решили расследовать историю находки и гибели списка «Слова о полку Игореве», Пташников заявил:

      – Ваша идея, сами и объясняйте, почему она у вас вдруг возникла. По правде говоря, я этого до сих пор не понял, но чувствую, ваш интерес к «Слову» вызван какими-то конкретными обстоятельствами, о которых вы не нашли нужным сообщить. Но меня, повторяю, это предложение вполне устраивает. Думаю, и Михаил Николаевич не откажется принять участие в расследовании такого рода.

      Разговор с Пташниковым с одной стороны успокоил меня, что задуманное расследование состоится, а с другой – насторожил: уж если доверчивый краевед подозревает, что мой интерес к «Слову» вызван какими-то особыми обстоятельствами, то рассудительный Окладин и подавно догадается об этом. Если, конечно, не сам он написал анонимное письмо с предложением заняться этим расследованием, – такой вариант я все еще не исключал, хотя и гнал его из головы. Скорее интуиция, чем рассудок, подсказывала мне, что старик-аноним – лицо реальное, и он действительно обладает какими-то уникальными материалами, связанными с историей «Слова о полку Игореве», – акварель с видом усадьбы Мусина-Пушкина в Иловне была тому многозначительным и красноречивым подтверждением. А если так, то я должен выполнить условие анонима и никому не рассказывать о его письме. Кто знает, возможно, по какому-то своему каналу, на существование которого он намекнул, ему стало бы известно, что я не выполнил его условия, и тогда он прервет переписку со мной. А теперь, после его письма и посещения музея, я заинтересовался историей «Слова» всерьез.

      В субботу, когда в назначенное время я пришел к Окладину, Пташников был уже здесь. Увидев меня, он, приподнявшись из кресла, чтобы пожать мне руку, воскликнул:

      – Наконец-то явились! Я уже хотел рассказать Михаилу Николаевичу, что за расследование вы предлагаете нам. Едва удержался.

      – Опять, наверное, что-нибудь необычное, связанное с убийством или покушением, – скупо улыбнулся Окладин, как всегда подтянутый, сдержанный и ироничный.

      – Нет, на этот раз речь пойдет не о преступлении, – успокоил его краевед. – Но тоже о тайне, и очень древней – СКАЧАТЬ