Последний рейс «Фултона». Борис Сударушкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Заволжье известная, каждый мальчишка его знает. Желчный, ехидный старик. До Февральской революции царя по-всякому честил, потом – Временное правительство, а после Октября за большевиков принялся.

      – Балаболка ты, Тишка, – обиделся Иван Алексеевич, что его с Дроновым сравнили.

      А через день красногвардейцам центрального отряда было приказано опечатать банковские сейфы, участвовал в этом и Тихон. И понял: не зря тревожился старый рабочий – сейфы оказались уже пустыми.

      – Куда городская власть раньше смотрела? – возмущался Иван Алексеевич. – Сейфы надо было еще в декабре опечатать, когда декрет о национализации банков вышел. А у нас дали буржуям все вклады растащить.

      Тихон и сам не мог понять, как же так получилось.

      – Ничего, дядя Иван. Мы их за это контрибуцией ударим.

      Контрибуцию собрали. И пуще озлобилась городская буржуазия. Как проказой, заразились от нее ненавистью «служилые люди», из тех, которые себя – соль земли – считали тоже обиженными новой властью: преподаватели гимназий, мелкие чиновники, прочие.

      По городу змеями ползли слухи, сплетни:

      – В Совдепе каждый день пьянки, окна завесят – и при свечах…

      – Германский кайзер нашим большевичкам за предательство прислал вагон денег и вагон кожёных пиджаков…

      – В городе голодуха, а совдепщики жрут в три горла. Как с утра вскочут – и зернистую икру ложками…

      – В Продуправе крупчатки, масла топленого – ужас сколько! Мыши, крысы жрут, а людям – нет!..

      Чем нелепее, диковиннее слух, тем ему легче верят.

      Вышел декрет об отделении церкви от государства. Попы – как осатанели, большевиков с амвона антихристами объявили. А в городе, в котором было столько церквей, что казалось – кресты на раздутых куполах держат здесь небо, сила у попов была. Им подпевали монархисты. Спевшись, контрреволюция бросила открытый вызов…

      С утра в штаб на Стрелецкой стали поступать тревожные, настораживающие сообщения: в разных местах города вроде бы стихийно собирались возбужденные чиновники, лавочники, бывшие офицеры.

      У Знаменских ворот поминают скинутого царя:

      – Николашка хоть и дурак был, а жить другим давал: хочешь – торгуй, не умеешь – ходи с шарманкой…

      Возле Спасского монастыря надрывается золотушный монах:

      – Мощи князя Федора и чад его по ночам шевелятся, из раки тройной стон слышится… Близок, близок судный день!

      На Власьевской скорбят по Учредительному собранию:

      – Ладно – Керенский нехорош, так Учредиловку давай! Большевиков там только четверть оказалась, вот они ее и разогнали, узурпаторы…

      – Господи! Болит душа за матушку Расею, – слезливо тянет рядом хозяин ювелирного магазина «Ваза». – По всей вероятности, отдадут мой магазин приказчикам. На старости лет по миру пустят…

      У театра, боязливо озираясь по сторонам, отводят СКАЧАТЬ