Последний рейс «Фултона». Борис Сударушкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ десять – двенадцать… И нужен покой. Надо беречь силы, как можно меньше движений…

      – Что ж, будем лежать. И говорить, чтобы люди веру в спасение не потеряли!..

      Тихон подсел к Резову, зашептал:

      – Чем с голода помирать – лучше сразу проломить днище у баржи – и конец.

      – Ох, и глуп ты еще, Тишка! – вздохнул Резов. – Не топиться надо, а бороться.

      – Как?! Кругом вода.

      – По-разному борются. Духом не упасть – тоже борьба. Помню, после пятого года я в Коровниках сидел. Меня выпустили – жену забрали. Потом наоборот. Следователь как-то сказал: «Все равно не дам вам вместе жить». Изувер был – еще поискать. И ничего, выдюжили. Главное сейчас – не сломиться…

      Каждый день, перед вечером, к барже подваливал маленький закопченный катер, похожий на утюг с самоварной трубой. Офицер-кокаинист пересчитывал арестованных; потом катер опять уходил к пристани.

      Однажды с катера сбросили несколько буханок хлеба. Поделили его поровну, по кусочку.

      А голод заявлял о себе все сильней, Чтобы обмануть его, некоторые, несмотря на запрет врача, начали жевать прелую березовую кору. Хватились поздно – мучительная резь в желудке доводила до беспамятства.

      Эти умерли первыми. Потом стали умирать раненые, слабые. Мертвых оттащили к корме, живые сгрудились в носовой части. Нечаянно Тихон подслушал, как доктор сказал Резову:

      – Брюшной тиф. Все перемрем…

      Тихон отвернулся лицом к борту. Было жалко себя, мать, сестренку. И сейчас, ослабевший, Тихон переплыл бы Волгу, но он так не сделает, это было бы предательством.

      Рядом лежал Степан Коркин и тихонько постанывал. То ли от ушиба, то ли от голодухи открылась рана на ноге и гноилась. Но Коркин ни разу не пожаловался, мучился молча.

      Каждый день корма все ниже оседала от тяжести, считать мертвых стало трудней. И вдруг офицер-кокаинист пропал – катер не подходил к барже день, второй.

      – Видать, донюхался офицерик, – заключил Резов.

      Но на следующий день катер опять причалил к барже. Поручика с рукой на перевязи на нем не было. На баке стояли незнакомые офицеры и стройная женщина в наряде сестры милосердия. Отщипывая хлеб от буханки, она бросала куски на баржу и закатывалась от смеха, когда изголодавшиеся люди хватали их из вонючей лужи на дне.

      На этот раз Тихон узнал «сестру милосердия», которую видел с Перхуровым в гимназии Корсунской. Не отводя глаз от белого, напудренного лица, нащупал полено поувесистей. Иван Александрович успел перехватить руку парня.

      – Не горячись. Живы будем – за все расквитаемся.

      – Знаешь это кто? Барановская, актриса, о которой я тебе говорил.

      Когда катер ушел, Тихон, еще не остынув, выдавил:

      – Зря ты меня, дядя Иван, удержал. Попал бы – одной гадюкой меньше. Другие – слышишь – за город бьются, а мы…

      – Пулемет на катере видел?.. Они за эту актрису всех бы уложили…

      Побег

СКАЧАТЬ