Собрание сочинений. Том 2. Евгений Евтушенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ хохоча, направились в склад.

      Гриша вел грузовик с мрачным видом, нарочито показывая сидящей с ним рядом кладовщице занятость важным шоферским делом. «Нежничаю я с ними, – думал Гриша, – надежды пробуждаю. А чо потом делать с ихними надеждами?»

      Надежда явно почувствовалась в том, как кладовщица, сняв пестренький платок, стала озабоченно, по-хозяйски протирать лобовое стекло.

      Гриша заметил правым глазом, что бедро кладовщицы вроде бы от толчков подвигается к нему, да благо его защищал рычаг переключения скоростей.

      – Скучать по тебе я буду, Гриш, вот чо. А ты? – стала нащупывать она почву для сочувствия.

      – Угу, – пробурчал Гриша. «Погрубее надо с ними, пожестче. Главное – ни намека на перспективы. А то на шею сядут».

      Но кладовщица продолжала:

      – Кто ж тебе рубашки да носки в деревне стирать будет, грязномазенький ты мой?

      – Да уж найду каку-нибудь старушку… – отмахнулся Гриша.

      – Знаю твоих старушек… Только ту рубашку, заграничну, чо я тебе подарила, гладить не давай. Сожгут утюгом – расплавится. Они ведь, деревенски, без понятия… – говорила кладовщица, гордо показывая свой чулочный сапог, как бы отделявший ее от деревни.

      – Смотря какие… – загадочно сказал Гриша, на всякий случай давая кладовщице почувствовать его положение свободного человека.

      – Да я без никакой ревности, Гриш. Только они, деревенски, с инфекциями всякими. А народ там пестрый бывает, одни вербованы из экспедиций чо стоят. Заразу себе не подхвати.

      – Стращашь, – оскалил зубы Гриша. – Ко мне не пристанет.

      Кладовщица сообразила, что далековато зашла, и переменила пластинку:

      – Гриш, а ты чо не женился ни на ком? Достойными себя никого не считашь или как?

      «Началось, – скрипнул зубами Гриша. – Дорого мне это пиво с курьерского встанет».

      – Волю я люблю, понимаешь, волю… Как сказал поэт, на свете счастья нет, а есть простор и воля.

      Гриша, когда приводил эти прочитанные ему однажды районным журналистом и запомнившиеся строки, всегда вместо слова «покой» ставил «простор». Покой – это было что-то непонятное ему, расплывчатое. А вот простор – это он понимал, любил.

      – Это Есенин написал? – спросила кладовщица, одновременно и настраиваясь на лирический лад, и желая показать свою образованность, но вместе с тем опасаясь в прочитанных строчках какого-либо подвоха.

      – А то кто же…

      – А вот я вольная, да счастья все равно нет. Мне бы пусть неволя, да счастливая… – грустно сказала кладовщица, касаясь Гришиной руки, подрагивавшей на черной пластмассовой шишечке рычага, а в мыслях у нее было: «Я ведь все равно в неволе у тебя, кобель ты несчастный. Так уж оформить бы эту неволю, и делу конец, а зато у меня к самой себе уважение будет».

      Гриша легонько, но твердо отстранил ее руку.

      – Мало ли человеку разных неволь, он еще и СКАЧАТЬ