Собрание сочинений. Том 2. Евгений Евтушенко

Чтение книги онлайн.

      я находил секунды в три-четыре,

      не спотыкаясь, шкаф или кровать.

      Быть может, изменилась обстановка,

      а может, срок разлуки был велик,

      но задевал я в этот раз неловко

      все то, что раньше обходить привык.

      Здесь резали мне глаз необычайно

      и с нехорошей надписью забор,

      и пьяный, распростершийся у чайной,

      и у раймага в очереди спор.

      Ну ладно, если б это где-то было,

      а то ведь здесь, в моем краю родном,

      к которому приехал я за силой,

      за мужеством, за правдой и добром.

      Слал возчик ругань в адрес горсовета,

      дрались под чей-то хохот петухи,

      и запыленно слушали все это,

      не поводя и ухом, лопухи.

      Я ждал иного, нужного чего-то,

      что обдало бы свежестью лицо,

      когда я подошел к родным воротам

      и повернул железное кольцо.

      И, верно, сразу, с первых восклицаний:

      «Приехал! – Женька! —

                                            Ух, попробуй сладь!»,

      с объятий, поцелуев, с порицаний:

      «А телеграмму ты не мог послать?»,

      с угрозы:

                    «Самовар сейчас раздуем!»,

      с перебираний —

                                сколько лет прошло! —

      как я и ждал, развеялось раздумье,

      и стало мне спокойно и светло.

      И тетя Лиза, полная тревоги,

      свое решенье вынесла, тверда:

      «Тебе помыться надо бы с дороги,

      а то я знаю эти поезда…»

      Уже мелькали миски и ухваты,

      уже во двор вытаскивали стол,

      и между стрелок лука сизоватых

      я, напевая, за водою брел.

      Я наклонялся, песнею о Стеньке

      колодец, детством пахнущий, будя,

      и из колодца, стукаясь о стенки,

      сверкая мокрой цепью, шла бадья…

      А вскоре я, как видный гость московский,

      среди расспросов, тостов, беготни,

      в рубахе чистой, с влажною прической,

      сидел в кругу сияющей родни.

      Ослаб я для сибирских блюд могучих

      и на обилье их взирал в тоске.

      А тетя мне:

                       «Возьми еще огурчик.

      И чем вы там питаетесь в Москве?

      Совсем не ешь! Ну просто неприлично…

      Возьми пельменей… Хочешь кабачка?»

      А дядя:

                 «Что, привык небось к «Столичной»?

      А ну-ка выпьем нашего «сучка»!

      Давай, давай…

                            А все же, я сказал бы,

      нехорошо уже с твоих-то лет!

      И кто вас учит?

                              Э, смотри, чтоб залпом!

      Ну, дай бог, не последнюю!

                                               Привет!»

      Мы пили и болтали оживленно,

      шутили,

                   но когда сестренка вдруг

      спросила, был ли в марте я в Колонном,

      все как-то посерьезнели вокруг.

      Заговорили о делах насущных,

      которыми был полон этот год,

      и о его событиях, несущих

      немало СКАЧАТЬ