Тут и там. Александр Петров

Чтение книги онлайн.

      Железа лязг!

      Бархата нега!

      Их священный союз —

      от века,

      как руки и перчатки,

      как соли и хлеба.

      Скрип пера,

      затем скрип сапог

      и снега.

      Снега, снега.

      Вот и весна играет первую скрипку.

      Чугунные струны.

      Бархатная синева.

      В их радушном объятьи

      цветет подснежник,

      красной окраски.

      Железа блеск!

      Бархата лоск!

      Сплочены навеки,

      как фитиль и воск,

      они со страстью

      и лаской

      закаляют калину.

      А нам,

      перед смертью,

      как в детстве,

      мечтать уж об одном:

      о крынке,

      с молоком.

      Революции неистовые

      поэты. Смельчаки.

      Словно о двух головах.

      Одна танцует от печки.

      Другая в облаках.

      У первой лицо

      в огневых точках,

      как в веснушках.

      Лица второй не видно.

      Она взвилась свечой

      к солнцу и свет

      излучает потомкам

      и грядущим векам.

      А мы, потомки,

      вникаем в потемках

      в души поэтов,

      сведенных теми

      на нет.

      Души,

      оказавшись в нетях,

      приобретают лицо.

      И у молодых

      вид стариков.

      Им тогда

      уже было сто лет.

      В один год

      они жили два.

      И три. И век.

      Резню

      предназначенную для всех,

      не Бог весть кто,

      а он, она,

      до дна глотнули.

      Узнаешь резьбу

      общей судьбы

      в стихах

      со сноской: автор убыл?

      Не снес головы,

      единственной,

      в головокружительные годы.

      На переломе года,

      в последних числах декабря,

      была опубликована статья

      о том, что отыскан ров,

      куда был зарыт

      Осип Мандельштам.

      Там есть чертеж,

      и в нем все налицо:

      саперная сопка,

      крепость, бараки, лазарет,

      где так и не лежал поэт,

      как думал искусствовед,

      чья это была находка,

      хоть находка слово не то.

      Уже после него, зэк

      очевидец описал смерть.

      Холод. Карантин. Тиф.

      Их повели на санобработку.

      Но без воды. Мандельштам

      сдал в жар-камеру одежду

      и в одевалке, гол,

      свалился на пол.

      Уголовники тело

      облили сулемой,

      вынесли на двор

      и, отметив Новый год,

      втоптали в морозный

      каменный ров.

      Ему, рожденному в ночь

      со второго на третье СКАЧАТЬ