Другая Ламафа. Лакерта Лаверн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Пойдём и закончим с этим… – белокурый мастер увёл Боба в сторону.

      – Я покажу твою комнату, – монотонно, даже безжизненно протянул Инфамус.

      Далеко-далеко ведут новые шаги. Пятая лестница, восьмая комната, седьмая кровать. Если бы ещё Лодовика умела считать… Многому придётся научиться, если хочешь стать человеком: освоить правила, постичь науки, культуру, языки… Всё это трудно, но иначе никак.

      До ночи сидя за дневником, рисуя сад за окном и делая заметки о мистическом месте, Лодовика не отвлекается, пока сон не приходит сам собой. Но спокойствие длится недолго. Уже через полчаса, пугая теневыми силуэтами костлявых рук, быть может, древних, как и корни деревьев, ветвей, видения обступают её, вырывая из груди беспокойные вздохи.

      И снится кошмар, ужасней которого нет. И зяблик погиб, и ива рухнула под тяжестью небес. Содрогнулась земля, вселяя горе, горечь которого поглотила и прибрежный лес, и поле, и луг, заметая следы бытия… О, кошмар кошмаров, исчезни, освободи разум, оставь в покое невинное дитя!

      Но реальность страшнее фантазий. Скелеты мерещатся, их обугленные, голые, рельефные кости, складывающиеся в причудливый калейдоскоп. Однако юную душу не очаровывает красота мёртвого. Отчего же здесь цветёт она? Видать, кладбище учеников, что не вынесли испытаний, живёт по ночам. О да, здесь умирали похищенные или отданные в Гладиус дети, ведь обязательным блюдом в рационе учеников был яд.

      Лодовика бежит из комнаты прочь, боясь обернуться, заглянуть в обнажённые смертью глазницы, рассмотреть поражённые болезнью и старостью скелеты, обглоданные берцовые кости.

      Спасает лунный свет, завораживающий и прекрасный, обличающий лжецов и бестелесных врагов. Думают, что властны они, сварливые чудища, в мире живых. Не тут-то было! И вот уже огонь тревоги угас, и ивы больше не плачут.

      Ночная рубашка подолом заметает тонкий слой пыли на холодном полу. Кругом тишина… Прекрасно. Мягко, неторопливо плывут облака по тёмному небу. Медовый месяц, грубоватый, старчески-сонный – кусок тыквенного пирога. Его крошки на блюде – звёзды.

      Чей-то шаркающий шаг. Лодовика обернётся. Ты, ах, это ты!

      – Бежим, мастер идёт, заметит, и у-у-у! – громкий, отчётливый шёпот мальчишки.

      – Бежим, – обрывает его Лодовика.

      Бегите, глупышки. Это вас не спасёт: приговор уже вынесен, судьба зовёт. Вы избраны, вы прокляты, отмечены смертью, и будет вся жизнь казаться сном и ночью, и днём.

                                             * * *

      Луч утреннего солнца. Восхитительный, приветливый, сияющий. Ученики покидают постели, потягиваются навстречу лавандовому рассвету, идут, звонко смеясь, по правую руку от сада.

      День скоро начнётся. И встречает в столовой юнцов поговорка «Ab ovo ab mala», и завтрак каждого ждёт.

      – Что это значит? – присела напротив знакомого мальчика Лодовика.

СКАЧАТЬ