Революция для своих. Постиндустриальная Утопия. Григорий Луговский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ страстью к познанию, а страх взывает к сохранению известного и имеющихся границ. Страх и любопытство вступают в противостояние, каждый качается на индивидуальных качелях между этими силами. Там, где сильнее оказывается страх, устанавливается консерватизм, примерами которого служат и криминальная среда, и первобытный коллектив. Для такого индивида или общества радость несут повторяющиеся моменты бытия, утверждая его стабильность, следование извечным законам. Там, где сильнее любопытство, источником позитивных эмоций выступает новый опыт и познание.

      Все красивое и новое явно или косвенно ценно для выживания. Но любая новизна, чтобы быть воспринятой, «услышанной» и оцененной, должна пройти через стадию красоты. Жизнеспособное общество начинается не с рационального осознания удобства взаимного выживания, а с единства иррационального – эмпатии на основе общих представлений о прекрасном, способных меняться от общества к обществу, от века к веку и от человека к человеку. Мы можем не только по-разному «знать», но и чувствовать. Не зря поговорка «о вкусах не спорят» так популярна.

      Шеллинг считал, что красота это бесконечность, выраженная в конечной форме. Я бы уточнил, что красота указывает на всеобщие законы бытия, которые мы в этой красоте распознаем. Но одновременно с тем любая красота имеет динамические (меняющиеся) границы, иначе никто не мог бы ее различить, выделить. Любое произведение искусство формирует граница, отделяющая его от остального мира. Для картины это рамка, для театра – сцена, для кино – экран, для ритуала и игры – время и место их совершения. Культура рождается из границ, в которых действует определенное единство эстетических вкусов. Поэтому культура – прежде всего нормы и запреты; пределы, а не беспредел.

      Изначально красивое – есть служащее некой идее, воплощая ее наилучшим образом, исполняющее свою миссию. Например, целая чашка красива – она свою роль исполняет. Разбитая некрасива. «Красивый человек» – слишком широкое понятие, поскольку предназначение человека неясно. А вот «красивая девушка» яснее: такая, которая наилучшим образом может послужить для рождения здоровых детей. «Красивое яблоко» – без видимых изъянов, аппетитное. Нецелое, ущербное = некрасивое.

      Но человек взял на вооружение красоту, используя ее как магическую силу – вначале, вероятно, для власти над стихиями (духами), а теперь эксплуатирует ее как некую харизматическую силу, воздействующую на эмоции других людей. Человек создал рафинированную красоту; отделил идею красоты от предмета, подвесил ее в воздухе, превратив в магию. Рафинированная красота выражает только одну идею – избыточности, богатства, психоделичности. Так, красивый гроб с рюшечками никак не улучшает функциональность гроба, не является реализацией идеи гроба. Или инкрустированная камнями рукоятка меча служит лишь показателем пафосности ее владельца, никак не улучшая «мечность» меча. Отсюда все эти помпезные СКАЧАТЬ